Семен Гейченко - Пушкиногорье
В своих стихах Пушкин не только упоминал цветы, но старался раскрыть их душу. Цветы смиряли души его тревогу, укрепляли в нем дух волшебника.
Уходя из жизни, Пушкин просил свою жену не забывать Михайловское: побывать там с детьми, пожить среди цветов и трав, похоронить его на этой земле. Наталья Николаевна выполнила свои обещания полностью. Она приезжала сюда дважды: в 1841 и 1842 годах. Она приложила все свое старание к тому, чтобы на могиле поэта был воздвигнут памятник. Она привезла сюда детей поэта и вместе с ними провела «ботаническую экспедицию» по Михайловскому и его округе. К сожалению, она приехала во второй половине августа, в пору «цветов последних». Вместе с Натальей Николаевной приезжала ее сестра Александра Николаевна и ее знакомые Густав и Наталья Ивановна Фризенгофы. Наталья Ивановна была приемной дочерью тетки жены Пушкина Софьи Ивановны Загряжской.
И вот Наталья Николаевна, ее дети и гости решили на память о поэте собрать гербарий цветов и трав Святогорья. Они обошли поля, луга, парки Михайловского, Тригорского и даже побивали в Острове, куда ездили в гости к своим знакомым Корсаковым. Они изготовили альбом и стали собирать растения. Их уже было в здешней природе немного. Утренние заморозки сделали свое дело. «Экспедиция» работала три недели, с 15 августа по 7 сентября.
Собранные образцы засушили и на отдельных листах альбома сделали композиции. Командовала «ботаниками» Наталья Николаевна, ведь она, как известно, была художником, неплохо рисовала и даже умела делать литографии. Композиции были довольно красивые. Они напоминают собой гравюры. Под каждым засушенным растением ставилась дата сбора и имя того, кто его принес, — Маша, Гриша, Ната, Таша (Наталия), Александра Гончарова, Анна Вульф, Густав. Все эти надписи сделаны по-французски. Над растениями, кроме дат и цифрового обозначения собирателя, указаны места сбора: Михайловское, Тригорское, Остров. Растений в гербарии немного. Эти дикорастущие растения можно сегодня увидеть в садах и парках Михайловского, Тригорского и Петровского, их все хорошо знают люди. В гербарии есть и культурные сложноцветные растения.
Просматривая цветы, в сегодняшних рабатках, клумбах, газонах и парковых полянах, мне удалось найти все цветы, находящиеся в гербарии 1841 года.
Гербарий Михайловского — это отнюдь не все цветы, растущие в нем. «Ботаники» не ставили своей целью собрать все цветное царство Михайловского. Это была только памятка-сувенир. Гербарий сохранился до наших дней. Он был семейной реликвией Пушкина. Потом он попал в Бродзяны — имение Г. Фризенгофа, который в 1852 году женился на сестре Натальи Николаевны Пушкиной — Александре.
Сегодня он Находится в литературном музее Пушкина в словацком селе Бродзяны, неподалеку от города Партизанска.
Сильнее всех бед…
В осенний день 18 октября 1967 года через Михайловское прошел ураган, какого никогда здесь не бывало. Ураган прошел узким, не шире чем полкилометра, коридором в сторону Прибалтики. Это случилось днем вскоре после полудня. Внезапно. И продолжалось около часу. Сила ветра была неописуемая. Эпицентром бедствия были сосновые рощи Михайловского. В результате урагана пало одновременно свыше пяти тысяч деревьев, исключительно сосны и ели — они были уже оголены. Многие деревья были расщеплены, вывернуты с корнем, перекручены или переломаны. Вся территория Михайловского оказалась покрытой сломанными сучьями и ветвями. Дороги стали непроезжими… Дирекция заповедника немедленно обратилась за помощью к своим шефам — воинам. Они быстро откликнулись на нашу просьбу, и в Михайловское походным порядком, с полевой кухней, обозом, тягачами и другими машинами прибыл большой отряд солдат.
Деревья, разделанные на древесину, вывозились на главную поляну Михайловского, где складывались штабелями. Корчевались пни от погубленных деревьев и вывозились за пределы заповедника.
Одновременно производилась посадка молодых деревьев взамен погибших. К середине декабря ликвидация последствий урагана была в основном завершена.
А вот еще был год — 1978-й — полная невидаль.
С 5 по 10 мая барограф делал записи в норме, никаких знаков падения давления атмосферы не показывал. А в ночь с 10 на 11 мая в Михайловском случилось «светопреставление», и продолжалось оно целые сутки. К 7 часам утра пришла «тьма египетская», сильнейший ветер и такой снегопад, какого я не видывал доселе никогда, и никто мне про эдакое из здешних жителей не рассказывал. Это было совсем не то, что случилось в заповеднике 18 октября 1967 года.
На этот раз было какое-то «чудище, озорно, стозевно…» С неба падали «снежинки» весом по 100 граммов каждая. Они падали на землю, на деревья, на кусты, как мины, и рвали деревья, их стволы и сучья, как шрапнель. Земля покрылась полуметровым снежным покровом. Снег прилипал к деревьям огромными сугробами и гнул их долу со страшной силой. К концу снеголома в михайловских рощах, парке и усадьбе лежали около двух тысяч сломанных, вывороченных с корнем, поваленных или изогнутых колесом молодых сосен и берез. Большинство их было в возрасте 10–15 лет, были и постарше — лет 25–30. Повалился и декоративный кустарник, особенно ивы вокруг «Острова уединения», сирень, жасмин на усадьбе поэта. Повсюду лежали погибшие мелкие пичуги — дрозды, скворцы, зяблики, ласточки, мухоловки и другие пичужки. И только воронье почувствовало себя ладно. Вороны хватали павших и застывших, но еще живых птичек и тащили их в свои углы. Интересно было смотреть на гнездо аиста; в котором аистиха высиживает свое «племя младое». Видя беду и муки аистихи, аист-папа подлетел к гнезду и сел рядом с наседкой. Можно было Цидеть, как некоторые малые пичуги в поиске спасения бросались в проезжающие по дорогам автомашины, в дома на усадьбе и мою квартиру стучались многие скворцы, поползни и синички. А один скворец даже разбил стекло в оконной раме дома, в котором находится «нарядная» комната нашей хозяйственной части.
Когда все кончилось и я прошелся по парку и рощам заповедника, я завыл как собака, почуявшая покойника. Но в Тригорском, Петровском и Святогорье все обошлось благополучно.
Я побежал в райком КПСС, райсовет; турбазу. Всюду стал взывать о помощи.
Накупил пил, ножовок, топоров, шпагата. Работа закипела в хорошем темпе. Да скоро порядок не наведешь. Уж больно большого масштаба лихо!
Я вел записи о тех днях.
Утром 14 мая, когда в Михайловском было серое-серое небо, и моросил настоящий осенний дождь, я проходил по опушке рощи, лежащей на северной окраине поляны, на которой устраиваются наши народные Пушкинские праздники, и вдруг услышал диво дивное — пел соловей. Вот смельчак! Хотя и то нужно сказать — по моим многолетним фенологическим наблюдениям, воловьи прилетают в Михайловское вместе с ласточками. Это обычно бывает между 10 и 20 мая.
