Иван Федюнинский - На Востоке

Из глубины страны подтягивались 82-я и 57-я стрелковые дивизии, один полк 152-й стрелковой дивизии, 212-я авиадесантная бригада, 6-я танковая бригада, 85-й зенитный артиллерийский полк, 126-й артиллерийский полк, противотанковые части, тяжелая артиллерия, войска связи и другие части и подразделения. Переброска частей и соединений заняла продолжительное время, так как они выгружались за 700 и более километров от фронта, а транспорта не хватало, приходилось даже снимать автомобили с подвоза боеприпасов, продовольствия и другого имущества. Марши совершались частью на машинах, частью пешком. Помимо времени, необходимого на сосредоточение, требовалось еще время на подготовку войск. Прибывающие дивизии имели большой процент призванных из запаса. Люди эти были недостаточно обучены. Их нельзя сразу бросать в бой. С вновь прибывшими частями проводилась усиленная боевая подготовка. С красноармейцами отрабатывались методы ведения ближнего боя. Командиров знакомили с тактикой японских войск, особенностями театра военных действий, изучали они и опыт прошлых боев.

Наряду с боевой подготовкой войск большое внимание уделялось материальному обеспечению операции, что представляло значительную трудность. Наличный автотранспорт едва обеспечивал пополнение ежедневных расходов в материальных средствах и перевозку прибывающих войск. А для успешного ведения операции необходимо было создать запасы всех видов продовольствия. Для этой цели был введен жесткий режим экономии всех ресурсов и составлен план накопления запасов. К началу операции советские войска решили эту сложную задачу.

Большую работу провело командование армейской группы по дезинформации противника. Был составлен специальный план скрытной подготовки операции. Целью маскировки являлось следующее: создать у противника впечатление, что мы не собираемся наступать, а готовимся к длительной обороне, к зиме. Для этого, например, ежедневно передавались в Тамсаг-Булак распоряжения по радио о подвозе различных материалов - проволоки, кольев и других, войскам отдавались ложные приказы об устройстве заграждений, строительстве окопов в глубине, давались фиктивные заявки в Москву на подвоз зимнего обмундирования, палаток, печей. Причем все эти распоряжения были написаны кодом, который, как мы знали, имелся у противника. Была даже роздана памятка бойцу, как действовать в обороне.

На фронт доставили мощные звуковещательные станции, которые сыграли большую роль в дезинформации врага. При помощи их имитировался стук, который бывает при забивке кольев. Для введения в заблуждение противника было выделено несколько взводов танков, которые каждую ночь курсировали вдоль линии фронта со снятыми глушителями, создавая впечатление перегруппировки войск. Первое время японцы открывали артиллерийский огонь, но затем так привыкли к шуму танков, что перестали обращать на него внимание. Позже имитация шума танков очень помогла нам. Накануне наступления, 19 августа, нашему командованию удалось скрытно сосредоточить две танковые бригады на исходных рубежах, в непосредственной близости от передовой, а японцы не обнаружили этого.

Дальнейшие события показали, что наш план удался. Противник не смог раскрыть сосредоточения наших резервов и узнать о подготовке решительного удара.

Готовясь к наступлению, войска тщательно изучали врага. В этом отношении большую пользу принесли бои с ограниченными целями, проведенные 1 и 7 августа, а также активные действия 6-й и 8-й монгольских кавалерийских дивизий на флангах обороны противника. Для уточнения данных о вражеских войсках проводились воздушная разведка, фотографирование, ночные поиски для захвата языков, рекогносцировки. Естественно, при организации всякого мероприятия строго соблюдалась маскировка. Командный состав одевали в красноармейское обмундирование, танкистов - в общевойсковую форму. Все это позволило нам к началу операции довольно хорошо изучить оборону и группировку противника.

Генеральное наступление готовилось в строгой тайне. Лишь узкий круг людей знал об этом. Командиры соединений и частей были введены в курс дела лишь за три-четыре дня до операции, а всему личному составу объявили о наступлении только в ночь на 20 августа.

Командиры частей и соединений, в числе которых находился и я, были вызваны на командный пункт армейской группы в Хамар-Даба. Мне, например, дали конкретные указания, что надо делать, чтобы подготовить полк к предстоящему наступлению, хотя, правду сказать, мы считали, что нас выведут в резерв. Личный состав нашего полка беспрерывно находился на передовой и почти ежедневно вел бои. Безусловно, это потребовало немалого напряжения сия. Красноармейцам нужен был отдых, но, с другой стороны, пехоты было мало, да и нам всем хотелось принять участие в решающем наступлении. И это желание сбылось.

Тщательно готовились мы к выполнению боевой задачи. Все продумывалось до мелочей: и артиллерийская подготовка, и огонь пулеметов перед началом атаки. Я четко определил каждому батальону ближайшую и последующую задачи, направление дальнейшего наступления. В этот период с зимних квартир из района Улан-Батора в наш полк подошли 20 бронемашин, из них половина были пулеметные БА-20 и половина - пушечные БА-10. Эти машины снимали с консервации и готовили к боевому использованию жены командиров. Женщины удаляли смазку с оружия, чистили его, и, надо сказать, после этой их работы пулеметы служили безотказно. Жены командиров прислали нам знамя, на котором были вышиты портрет Владимира Ильича Ленина и слова Возвращайтесь с победой. А внизу подпись: Семьи командиров Н-ского мотострелкового полка.

Забегая вперед, скажу, что наказ семей, как и всего советского народа, был с честью выполнен. Знамя после разгрома японцев было водружено на сопке Ремизова как знак победы советских войск в Монголии.

В ходе подготовки к операции во всю ширь развернулась партийно-политическая работа. Она была направлена на то, чтобы мобилизовать личный состав на успешное выполнение предстоящих задач. В ней принимали участие командиры, политорганы, партийные и комсомольские организации. Руководил его Военный совет и политотдел армейской группы во главе с дивизионным комиссаром П. И. Гороховым. Членов Военного совета группы в то время был бригадный комиссар М. С. Никишев, высокоподготовленный политический работник, пользовавшийся большим уважением у всего личного состава войск.

Мне не раз пришлось встречаться с этим обаятельным человеком, хорошим товарищем. Последняя встреча произошла уже в годы Великой Отечественной войны, на Юго-Западном фронте, в сентябре 1941 года. Он был членом Военного совета 5-й армии, которой командовал также бывший участник боев на Халхин-Голе генерал М. И. Потапов. Вскоре Никишев погиб смертью героя. Хоть и короткие были наши встречи, но они запомнились на всю жизнь. Член Военного совета М. С. Никишев умело направлял работу всего партийно-политического аппарата группы войск.