Дмитрий Веденеев - Одиссея Василия Кука

Отмечалось, что приход войск Запада — еще не гарантия суверенитета Украины, и в случае их победы необходимо быть готовыми отстаивать и перед Западом интересы независимости Украины. Одновременно предписывалось внушать рядовым членам подполья уверенность в скорой войне, собирать необходимую противникам СССР информацию об оборонном потенциале «советов», скрывая при этом, для кого она предназначена (в бункерах подполья находили разведотчеты даже об армейских частях и соединениях, дислоцированных в Восточной Пруссии, Забайкалье, Порт-Артуре!).

В инструкции Провода ОУН 1950 г. «Направления деятельности во время войны» предписывалось после ее начала активизировать работу, взрывать мосты и железные дороги, ликвидировать командный состав и представителей партийно-советского аппарата, захватывать небольшие административные центры и архивы, вести агитацию среди военнослужащих с целью склонения их к сдаче.

Нельзя не заметить, что отношение к западным державам лидеров подполья и закордонных центров ОУН имело существенные отличия. Первые, находясь в эпицентре борьбы с советским режимом, обостренно воспринимали прагматическое отношение к ним Запада, нежелание понимать важные нюансы положения подполья и социально-экономической ситуации в регионе, Украине в целом. Уже в 1946 г. в одном из запасных бункеров В. Кука чекисты нашли экземпляр письма на английском языке к У.Черчиллю от «группы украинских политических деятелей», с замечаниями о позиции Запада относительно Украины.

10 апреля 1948 г. первый секретарь Львовского обкома партии Иван Грушецкий получил письмо с предложениями провести консультации о возможных мирных переговорах между ОУН и советской властью, автор которого прикрывался псевдонимом «Сова». Как выяснили органы МГБ, письмо составила доверенная особа Р.Шухевича, художница Ярослава Музыка, с 1944 г. выступавшая посредником в сношениях между движением сопротивления и советами. Автор утверждала, что вероятная война между США и СССР может привести к оккупации Украины войсками Запада. В этих условиях Украина вряд ли получит независимость и станет «определенного рода колонией США». Тогда перед ОУН возникнет дилемма: ориентация на Москву или на Вашингтон, и националисты считают, что им «все таки легче будет говориться с Москвой, нежели с Вашингтоном», а большинство населения вряд ли одобрительно отнесется к присутствию западных армий. Более того, в случае глобального конфликта ОУН «совместно с компартией» будет бороться против оккупации англо-саксами.

В августе 1950 г. член ЦП ОУН, руководитель Бюро информации УГОР Петр Федун («Полтава») составил критическое послание относительно содержания радиопередач на Украину «Голоса Америки». Администрацию США упрекали в непонимании отрицательного отношения населения УССР к капитализму, социальному неравенству, того, что ОУН и УПА выступают за плюрализм форм собственности. По словам В. Галасы, в 1952 г. В. Кук поручил ему написать аналогичное критическое письмо «радиоголосам».

Кстати говоря, Роман Шухевич был реалистом и понимал иллюзорность надежд на глобальный конфликт. Когда жена его друга, полковника УПА и военного референта Провода ОУН Олексы Гасына («Лыцаря») рассказала на допросах, что Шухевич высмеял рассуждения ее мужа о будущей войне как шансе для националистов. Америка, саркастично заметил генерал-хорунжий, почему-то не желает прислушиваться к соображениям «Лыцаря». Ольга Гасын поинтересовалась: почему бы им, больным и изнуренным длительной борьбой, не пойти на Запад? С горькой усмешкой Шухевич ответил, что они нужны здесь, в Украине, и никому не нужны там, на Западе.

Хотя члены Провода ОУН(б) В. Кук, П. Федун и Р. Кравчук согласились поставлять сведения американской разведке, передача их за кордон была проблематичной — линии курьерской связи пресекли органы безопасности СССР, Польши и Чехословакии. Подготовленный для эмиссара ЗП УГОР В. Охримовича разведотчет содержал лишь фрагментарные сведения о режиме охране госграницы, артиллерии в Черном лесу, отчет солдата о службе в Германии. В мае 1952-го В. Кук запретил вести разведывательную работу в пользу Запада из-за угрозы расконспирации кадров и недовольства рядовых участников подполья.

Отметим, что все это происходило на фоне разработки в США (при наличии ядерной монополии) планов превентивного (то есть не спровоцированного, первого) удара оружием массового уничтожения по СССР. План «Дропшот», к примеру, предусматривал сброс 300 ядерных боеприпасов на 70 советских городов, а также 250 тыс. тонн обычных фугасов.

В июле 1950-го в письме закордонным центрам ОУН В. Кук отмечал: «Весьма унылый и отталкивающий образ являет собой украинский политическо-партийный лагерь. Основной тон — это партийная грызня, худшего сорта ругань, очерняющая каждого «не своего». Уже после достижения Украиной независимости, возвращаясь к ситуации начала 1950-х, В. Кук писал: «Конфликтные страсти в то время разгорелись до такой степени, что всякое критичное, аналитическое мышление притупилось, отодвинулось на задний план, а на первое место выдвинулось непреодолимое желание любой ценой взять верх над своим оппонентом».

Речь шла о том, что с 1946 г. нарастают разногласия между лидером Закордонных частей ОУН (ЗЧ ОУН, подконтрольных английской разведке) Степаном Бандерой, претендовавшим на единоличный контроль над националистическим движением в эмиграции, и функционерами ЗП УГОР во главе с Николаем Лебедем и Ярославом Стецько (сотрудничавших со спецслужбами США). Ряд конференций ОУН конца 1940-х гг. ничего не дали, С. Бандера отрицал необходимость демократизации националистического движения и даже распорядился физически устранить соперников.

Необходимо отметить, что центры украинских националистов в эмиграции признавали над собой главенство руководящих органов подполья в «воюющей Украине». Именно вотум доверия повстанцев легитимизировал «ОУН в изгнании», позволяя закордонным центрам выступать перед зарубежными политическими кругами от имени Украины. Отсюда возникала задача получить «мандат доверия» от лидеров подполья, приобретшая особое, почти сакральное значение в связи с резким обострением противоречий между предводителями Закордонных частей ОУН и Закордонного представительства (ЗП) Украинской главной освободительной рады (УГОР).

При этом обе стороны апеллировали за морально-политической поддержкой к лидерам подполья в Украине, направляя туда эмиссаров за «мандатом». Зная остроту разногласий, советские спецслужбы одной из основных задач оперативных игр с закордонными центрами ОУН и разведками стран НАТО (с использованием захваченных эмиссаров и радистов) считали углубление раздора между ЗЧ ОУН и ЗП УГОР.