Пауль Леверкюн - Германская военная разведка. Шпионаж, диверсии, контрразведка. 1935-1944

Намерения Михайловича были быстро подвергнуты проверке, потому что в тот самый момент Тито начал наступление с севера на Черногорию и коммунистическая угроза стала и острой, и очевидной. Однако Верховный штаб отклонил предложения Михайловича, командир 4-го полка «Бранденбург» был временно отстранен от командования, а два начальника штаба Михайловича, Дюрешец и Пугович, в нарушение торжественного обязательства были арестованы нацистской службой безопасности и вывезены из страны.

В середине мая 1943 года, хотя этот факт не был известен в Германии, 1-я горная дивизия и итальянский армейский корпус в течение целых десяти дней были на грани открытия огня друг в друга. Если бы предложение Михайловича было принято, главное бремя борьбы с Тито переместилось бы на немцев и более чем вероятно, что силы Тито были бы полностью уничтожены. Ну а на самом деле за арестом начальников штаба Михайловича и разрывов переговоров с самим Михайловичем последовало разоружение сербских и черногорских егерей, проводившееся большей частью дивизией СС «Принц Евгений» с исключительной жестокостью; и хотя, по общему мнению, это привело к распаду движения четников Михайловича, оно также явилось в решающий момент подарком для тысяч партизан Тито.

Глава 7

Советская Россия

Русская кампания была такой обширной и, по сравнению с другими кампаниями Второй мировой войны, такой длительной, что невозможно дать полную картину деятельности абвера в ней. Тем не менее следующие инциденты должны дать довольно объемную картину проблем, с которыми столкнулась германская разведслужба на Восточном фронте, и того, как они решались.

Разведывательная работа против Советской России была очень сложной хотя бы из-за отсутствия общей границы; помимо этого, однако, дело было в том, что все коммерческие связи с зарубежными странами велись на советской стороне исключительно государственными организациями с тем результатом, что было очень мало поездок как в зарубежный мир, так и из него, а поэтому было просто невозможно посылать в Советский Союз курсирующих агентов. Германские бизнесмены в 1920-х годах получили доступ в определенные части Союза, когда русские все еще заключали торговые концессии и использовали германскую помощь в восстановлении своей индустрии и сельского хозяйства. Но эти бизнесмены, за очень малым исключением, отказывались в принципе от какого-либо сотрудничества с разведслужбой.

Прощупывание Красной армии абвером в 1920-х годах не имело той важности, которая придавалась вермахтом шпионажу в отношении польской армии. Советский Союз вовсе не относили к категории потенциальных врагов; напротив, в то время в порядке вещей были дружеские связи и взаимный обмен информацией. Тяжелое вооружение, в котором Германии отказывали по условиям Версальского договора, можно было легко изготовить в Советском Союзе, и, так как немцы из полученного в Первой мировой войне опыта внесли немалый вклад в производство и совершенствование этого вооружения, они были весьма неплохо осведомлены о современном вооружении советских сухопутных и военно-воздушных сил и мощи и структуре Красной армии. Что касается флота, разведслужба своим скрупулезным вниманием к деталям сумела составить достаточно многостороннюю картину Красного флота и его баз. Однако я не верю, что имело место какое-либо широкомасштабное проникновение германских агентов в Красную армию или Красный флот, как это утверждалось во время процесса над маршалом Тухачевским и другими руководителями советских вооруженных сил в ходе великой репрессии середины 1930-х годов. Хотя сам я в то время не служил в абвере, но я придерживаюсь мнения, что фантастические обвинения в предательстве, выдвигаемые советскими общественными обвинителями, были беспочвенными.

О том, как было трудно вести разведку в России, немцам стало понятно из изучения архивов польской разведывательной службы, которые попали в руки немцев в конце кампании в Польше. Хотя у Польши была протяженная сухопутная граница с Советским Союзом, собранная поляками информация, по сути, не была более всесторонней, чем та, которой располагали немцы.

Но, как только германские и советские войска оказались лицом к лицу после завершения Польской кампании, задача разведки в отношении Красной армии сразу же была передана в руки немецких и многих бывших польских агентов, ныне работающих на абвер; и когда в июне 1941 года разразилась война с Россией, распределение, вооружение и боеприпасы советских войск, а также место нахождения их аэродромов, по крайней мере в той части Польши, которую они оккупировали, были известны со сравнительной точностью.

Это достижение разведслужбы было тем более примечательным, если принять во внимание, что русские делали все возможное, чтобы предотвратить любое проникновение на советскую территорию. Там, где существовала сухопутная граница, они немедленно возводили заградительные сооружения. Впереди располагалось заграждение из колючей проволоки; позади него расчищалась контрольно-следовая полоса шириной от десяти до пятнадцати ярдов, вспаханная и подчищенная граблями так, чтобы на ней непременно оставались любые следы прохождения. Через регулярные промежутки устанавливались посты подслушивания, а проволочная оттяжка была испещрена по всей своей длине разнообразными сигналами тревоги, большинство из которых, следует признать, примитивного характера. Позади этого барьера проходил пояс безопасности шириной около двадцати миль. Определенная часть этого приграничного района очищалась от всех жителей, а в остальных местах жителям запрещалось давать приют посторонним людям.

На передовых базах абвера к экипировке агентов предъявлялись большие требования. Для использования в качестве агентов рассматривались только те лица, которые, естественно, хорошо владели языком и чья внешность ни в коей мере не вызывала подозрения. Они должны быть одеты в соответствующую одежду, и внешним видом все не заканчивалось: должны быть обеспечены нижнее белье, обувь, спички, сигареты, табак, причем все правильного вида, и даже единственная пуговица, которая выглядит по-западному, могла стать источником огромной опасности. Однако самой трудной из всех задач было снабжение документами. Это был не просто вопрос выдачи необходимых удостоверений; каждый агент должен быть снабжен пропусками, подтверждающими как его право находиться в любом районе, который ему случится проходить, так и его право въезда в район, в который он в конечном итоге направляется.

Перед началом кампании в июне 1941 года абвер установил наличие семидесяти семи советских пехотных дивизий на польской территории – величина, которую в то время отдел иностранных армий Главного командования сухопутных войск подвергал сомнению, но которая потом оказалась верной.