Наталия Варбанец - Йоханн Гутенберг и начало книгопечатания в Европе

Пересмотра требует и история создания В42 и отпечатанной Гутенбергом части Псалтыри 1457 г. Если не исходить из неправдоподобного предназначения ссуды на одно geczuge (т. е. без перспективы ее возместить), Гутенберг должен был начать какое-то издание ранее договора об общем «деле книг». И обосновано полагать, что те тетради В42, которые оттиснуты до увеличения тиража, печатались до этого договора, вероятно, в 1451 г. С договором, кроме увеличения тиража, связано и умножение числа наборщиков (судя по рассказу Тритемия, Шеффер тоже был нанят после договора; см. гл. VIII), а вместе с тем — умножение шрифта и уменьшение его кегля (в «Кельнской хронике», вероятно, сконтаминированы начала обеих Библий). Отодвигается и напечатанный первым состоянием шрифта В42 пробный донат. Что помешало завершить ее к сроку векселя? Могли быть неучитываемые задержки — болезни, трудность найти верных людей для обучения. Сперва основные средства были брошены на создание шрифта и пополнение прочего оборудования. Когда дошло до ускорения издания, Фуст стал «волынить» со ссудой, добиваясь участия в нем. Так он подвел Гутенберга к договору о «деле книг». Представляется возможным уточнить и время окончания В42. Миф о медленности работы и пр. родился из предпосылки, что Гутенберг взялся за нее, еще не овладев своим изобретением, что и ситуацией исключается и совершенством издания. Столь же нереально, чтобы иск Фуста имел место до ее завершения: зачем было ему рисковать разладом работы и порчей издания (Шеффер был лишь исполнителем), в которое он вложил большие деньги? Вексель мог подождать, Фуст на этом не проигрывал. Если принять наиболее вероятный — трехгодичный — срок договора о «деле книг», есть основания видеть в недоданной части фустовского пая (треть годичной суммы) признак, что В42 к весне 1455 г. была отпечатана, а оставшиеся 100 гульденов назначались на превращение ее в собственно книги, т. е. в рубрицированные, переплетенные тома. На этом этапе работа была заморожена из-за какого-то разногласия между компаньонами. Что издание пролежало штабелями листов до описи типографии Гутенберга, можно вывести из надписи Кремера. По времени, которое могло пойти на его работу, начало ее относится примерно к первой трети 1456 г. Значит, тогда заканчивалась брошюровка и подборка экземпляров. Как шла работа по рубрикации, судить нельзя: обе даты относятся к переплету, который делался на оба тома подряд. Лакуны парижского экземпляра говорят только о том, что он подбирался из остатков тиража. Почему Кремер (он ведь все знал) придавал этому неполному экземпляру такое значение, что снабдил его своей подписью и датой, можно лишь догадываться.

Без того, чтобы В42 была закончена к весне 1455 г., не могло быть начала трехцветной Псалтыри. Ранее возможна была лишь мелочь в шрифте DK, уже для индульгенций пришлось, вероятно, несколько урезать работу над Библией. Параллельно ей по мере поступления фустовской ссуды могли идти создание псалтырных инициалов, большого псалтырного шрифта, доработка малого. При единовременной трехцветной печати Псалтыри и окраска печатной формы и оттискивание требовали непрестанного внимания наборщиков, т. е. перестройки рабочего процесса. До завершения Библии она немыслима. И была бы нелепым образом действия для Гутенберга, который без ее окончания не мог выкупить типографию. Судя по нагромождению сумм в фустовском иске, при весеннем конфликте играла роль попытка Гутенберга вернуть долг, как он его понимал, — 750 гульденов без процентов. Тогда у него наличные деньги были — капитал страсбургской ренты, оплата заказов индульгенций, возможно — плата за обучение тех двух людей, которые проходили на LI школу производства шрифта. Начало работы над Псалтырью — показатель, что между ним и Фустом была видимость договоренности. Но и без того: отпечатанный тираж В42 при честном партнере равнялся возмещению долга. В качестве пред-этапа цветной Псалтыри — весной 1455 г. — обретает логику и литургическая Псалтырь в позднем состоянии шрифта В42. И допустимо, что донаты в том же состоянии шрифта без псалтырных инициалов печатались в промежутке до тяжбы: не весь персонал типографии мог быть занят цветной Псалтырью. Из ее типографского аппарата малый шрифт, судя по эволюции количества знаков в издании, доливался в процессе печатания. Быть может, это значит, что Гутенберг с ним спешил. Из того, что Псалтырь смогла быть завершена без него, следует, что Шеффер в работе над нею при Гутенберге участвовал и сложностями трехцветной печати овладел. Для Фуста это было необходимо: как видно по размежеванию свидетелей на суде, при переходе к нему печатня лишилась какой-то части прежнего, обученного персонала.

Для всего комплекса изданий Гутенберга характерна изощренность шрифтового воплощения при отсутствии элементов изобразительных (иллюстрации — ксилографические — впервые встречаются у Пфистера в 1461 г.). В них проступает другая тенденция — выпускать книгу в законченном виде, без надобности в рукописных дополнениях — рубрикации, инициалах и пр. Первые шаги в этом направлении можно увидеть если не в MS и МА, то в красной печати на дофустовских листах В42, завершение — в трехцветной Псалтыри. И в первом случае двухпрогонная печать органична — рубрикация в книгописной практике шла отдельным процессом, печатать в три краски было проще в один прогон. Есть предположение (X. Леманн-Хаупта), что планы Гутенберга шли дальше. Оно появилось в результате сопоставления орнамента «гигантской» рукописной Библии (Библиотека Конгресса, США) и иллюминованного экземпляра В42 из собрания Шейде с работой «Мастера игральных карт» — первых известных образцов глубокой печати. Рукопись Библии написана в Майнце литургическим письмом в два столбца, как обе Библии Гутенберга. Начало работы писца датировано 4.1 V. 1452 г., конец — 9.VI 1.1453 г. Рукопись украшена рамками из разветвлений, на которых расположены цветы, фигуры животных в разных позах (единорогов, оленей, львов, медведей), птиц и «диких» (обросших шерстью) людей. Необычность гравированных карт в том, что масти в них обозначены аналогичными изображениями. Поскольку схожие элементы есть в шейдовском экземпляре В42 и в ряде майнцских рукописей тех лет, источник общий — майнцская книга образцов, но в «гигантской» Библии и в картах они повторяют друг друга. Все эти люди — Гутенберг, писец, художник рукописной Библии, мастер-гравер работали в Майнце параллельно и не могли друг друга не знать. Предполагается, что Гутенберг заказал матрицы для отливки элементов орнамента, из коих мыслил составлять рамки в своей Библии (таким способом сделаны цветные инициалы Псалтыри); замысел сорвался, а неизвестный мастер использовал доски-матрицы для игральных карт. Гипотеза вписывается в комплекс оформительских задач, которые ставил Гутенберг, если принять, что орнамент был задуман красочный. И если относить замысел к какому-то моменту после ссуды, но до договора с Фустом, пока Гутенберг полагал выпустить Библию сам. Договор вынуждал к упрощению задачи, с чем был связан и отказ от красной печати в В42. Не по настоянию Фуста, заинтересованного в пышности совместного издания, а по инициативе Гутенберга, дабы закончить Библию к договорному сроку.