Ольга Белан - Моя бульварная жизнь

Даже такой мэтр, как автор и ведущий популярной телепередачи «Мой серебряный век» Виталий Яковлевич Вульф, был однажды уличен мною в плагиате.

Мы с Сайкиной долго охотились за замечательной актрисой Ниной Дорошиной. Она всю жизнь служит в «Современнике», но зритель ее любит за роль Нади в фильме «Любовь и голуби» — безусловном шедевре режиссера Владимира Меньшова. Так вот, мы знали, что актриса в молодости недолго состояла в законном браке с Олегом Далем — это уже достаточный повод для интервью. Но мы с Сайкиной знали и другой факт: выдающийся режиссер и актер советской эпохи Олег Николаевич Ефремов, большой любитель и любимец женщин, перед самой смертью звал только одну из них — Нину Дорошину. Об этом рассказала дочь Ефремова, с которой Сайкина дружила давно и довольно крепко: ради Насти Ефремовой Сайкина нарушала свой личный антиалкогольный закон и выпивала, причем иногда тоже довольно крепко.

Что за манкость, есть в этой актрисе с довольно простодушной внешностью и далеко не безупречной фигурой? Или талант делает таких женщин соблазнительными даже в преклонном возрасте? Я видела спектакль «Зайцы. Love story» по искрометной пьесе моего земляка Коли Коляды — Дорошина блистала там так, что напрочь затмевала своего не менее талантливого партнера Валентина Гафта.

В общем, мы очень долго нарезали всякие дипломатические круги вокруг нее, я даже обращалась к Галине Борисовне Волчек за помощью, но Дорошина была непреклонной, потом долго болела — после смерти Ефремова прошло еще совсем мало времени. Но надо знать Сайкину — она уже превратилась в танк. И уговорила Настю Ефремову пригласить актрису в гости к себе на дачу в Валентиновку — знаменитый дом своего отца. Дорошина согласилась, Сайкина «случайно» оказалась в доме, дальше последовало грубое нарушение антиалкогольного закона, а у нас в руках уникальная исповедь любимой актрисы. Причем, надо отдать должное Насте: ей удалось и на следующий день, когда многое предстает в другом свете, убедить Дорошину не отказываться от своих вчерашних слов и согласиться на публикацию. Дорошина не без колебаний согласилась, правда, при условии, что все слова будут сказаны от третьего лица — то есть от лица автора.

Это была удача! История брака с Далем прозвучала у нас впервые. Театр «Современник» был на гастролях где-то в курортном городе на море, немножко выпившая молодая актриса Нина Дорошина пошла вечером плавать. А в это время на пляже отдыхала компания друзей, в которой находился Олег Даль. На юге темнеет быстро, Нина заплыла далеко, испугалась и закричала. Друзья бросились на помощь, дав перед этим слово: кто спасает девушку тот на ней женится. Олег вытащил Нину на песок, узнал ее и был потрясен мистическим совпадением, ведь он давно был влюблен в нее. Помог ей добраться до номера в гостинице — да и остался на всю ночь. А утром, как честный человек, предложил ей поход в ЗАГС. Нина в тот момент переживала очередную ссору с другим Олегом — Ефремовым, своей самой большой любовью. Назло ему она вышла замуж за Даля и даже прожила с ним несколько лет. Но Ефремов, несмотря на свои многочисленные браки, всегда возвращался к Нине. Она рассталась с Далем, но с и Ефремовым жизнь не сложилась. Она вышла замуж за другого человека. А Ефремов перед смертью признался дочери, что больше всех женщин он любил ее, Нину…

В общем, сайкинскую статью потом много цитировали другие издания, а уважаемый мною Виталий Яковлевич Вульф в передаче, посвященной Дорошиной, рассказал историю про море с точностью до запятой…

Хлеб у Сайкиной был несладкий — мало того, что следовало найти незамыленный, свежий факт. Самое трудное — уговорить героя рассказать об этом. У Сайкиной были свои информаторы, и она их тщательно скрывала. Я подозреваю, что среди них числились старые работники киностудии Мосфильм, пенсионеры-гримеры и костюмеры, всякие второстепенные работники невидимого кинематографического фронта. Особенно ей помогал один помощник режиссера, ныне глубокий пенсионер и пьяница, для которого она все время клянчила у меня деньги — иначе он не соглашался делиться ценной информацией. Я выдавала ей небольшие суммы из гонораров — тысячу или две рублей — и мы получали новые киношные сплетни. Чтобы их проверить, Сайкина прикидывалась по телефону корреспондентом газеты «Труд» или на крайний случай — «Российской газеты», где она когда-то работала, и топала брать интервью. (О том, чтобы назваться корреспондентом «Вич-инфо», и речи быть не могло — на другом конце провода сразу же вешали трубку!) За этот обман ее могли в лучшем случае побить, а то и вовсе убить, но она как-то умело выкручивалась изо всех конфликтов, не создавая при этом проблем для редакции и для меня. При этом внешность Сайкиной, конечно, всех ее интервьюированных сбивала с толку: приходит к вам тетенька весьма средних лет, да еще в накинутом на плечи платке — теплом или легком в зависимости от времени года, простоволосая, с ясным проникновенным взглядом очень честных глаз — ну кто же заподозрит в ней акулу желтого пера?

За свои «гвозди» Татьяна, конечно, получала хороший гонорар — некоторые ее статьи стоили больше тысячи долларов. Я сознательно платила такие деньги, понимая, что держат Сайкину на этой небезопасной работе только они. Ее дочери выросли, обе поступили в институт, и их надо было не только кормить, но и прилично одевать. Девочки учились в престижных и дорогих вузах, поэтому Сайкина надрывалась, как могла. Потом вдруг оказалось, что перед своей страшной смертью ее муж Слава вложил деньги в квартиру проектируемого дома. И настала пора эту квартиру получать. Довольная Сайкина взяла кредит и принялась за ремонт. Пока она им занималась, можно было спать спокойно — газете не грозило остаться без «гвоздей». Каким-то немыслимым образом она устроила старшую дочь на стажировку в Англию, та уехала и уже больше не вернулась — очень удачно вышла замуж. Закончив ремонт, Татьяна с младшей дочерью перебралась в новую квартиру, а старую двушку в центре сдала. Жизнь ее изменилась, уже не надо было надрываться и бегать по интервью. Я с ужасом ждала, что она вот-вот напишет заявление об уходе. И это произошло. После очередной поездки к дочери в Лондон она объявила, что нашла другую — более спокойную — работу и мечтает только о том, чтобы помахать нам всем ручкой. Ушла она, кстати, в газету для пенсионеров, которую выпускает областная администрация — вот уж правда, нашла себе работу поспокойнее!

Вот и пришлось мне на собственной шкуре испытать, что такое, когда «незаменимых нет». Они есть, они всегда будут! Сайкина при своем довольно непростом, часто капризном и непредсказуемом характере оказалась из этого числа. Она помахала нам ручкой, и вот мы сидим с замами в моем кабинете и ломаем голову, что теперь делать, кто будет поставлять нам «гвозди», кто будет продолжать рубрику «Семейные хроники», кто сумеет влезать в души артистам и вытряхивать эти души наизнанку, при этом избегая крупных скандалов и судебных процессов. И все четверо соглашаемся: нет больше такого журналиста. Нет.