Питер Грин - Александр Македонский. Царь четырех сторон света

Более обнадеживающими были вести от Кратера; он разгромил двух персидских вельмож, поднявших мятеж, и в цепях отправил их к Александру. Но в целом картина была невеселой. Отовсюду доходили слухи о неверности, некомпетентности, раздорах и неурядицах. До сих пор не было ничего слышно о флоте. Многие сановники, решив, что Александр не вернется из Индии, стали вести себя как независимые царьки. Слухи о поведении Гарпала довершали общую картину. После тяжелых потерь в Гедрозии и репутация самого Александра как «не знавшего поражений» оказалась под вопросом.

После короткой передышки в Пуре Александр снова отправился в поход: время терять было нельзя. Его новой целью был Салм в Кармании. В этот раз Александр предусмотрительно придерживался менее строгой дисциплины. В пределах Кармании его войско приветствовал персидский сатрап Астасп. Об этом человеке Александр уже имел сведения как о заговорщике. Но при встрече царь только приветствовал сатрапа и подтвердил его полномочия. Однако ко времени вступления в Салм Александр получил немало доказательств измены перса. Кроме того, в провинции повсюду чувствовался дух глухой враждебности. Астасп был арестован и казнен. Александр начал чистку сатрапов.

Фактически же она началась раньше – сатрап Паропамиса, замененный тестем царя, также был в дальнейшем казнен за измену. Ясно, что требование Александра к сатрапам явиться к нему в Карманию с запасами провизии и вьючными животными преследовало не одну цель. Как только из Экбатан прибыли Клеандр, Ситалк и два их помощника, они были схвачены и приговорены к смертной казни. Гарпал предусмотрительно скрылся от гнева Александра. Получив вызов, он бежал к морю, захватив 6000 наемников и 5000 талантов серебром. Он отплыл в Афины, где уже имел почетное гражданство. Бегство казначея, последовавшее за казнью Клеандра и Ситалка, устранило угрозу переворота. Александр был, как обычно, точен в своих расчетах. Когда он разослал всем военачальникам и сатрапам Азии приказ немедленно по получении его письма разоружить свои наемные войска, этот приказ был тут же исполнен.

С другой стороны, эта мера диктовалась лишь жесткой политической необходимостью. В Азии и без того уже хватало безработных наемников. Не имея постоянного хозяина, они начинали добывать пропитание грабежом. Вскоре Азия была полна такими бродячими бандами, и, когда в Греции снова оживилось сопротивление, многие из них добрались туда, чтобы принять в нем участие.

В декабре 325 г. до н. э. к Александру благополучно добрался Кратер с войском и боевыми слонами.

Вскоре поступили сведения, что Неарх уже близко и скоро прибудет. Александр не мог поверить в это и даже сначала арестовал правителя провинции за распространение ложных слухов. Даже когда перед царем появился сам Неарх, оборванный и заросший, Александр подумал, что в живых остались лишь сам командующий флотом и пять его спутников. Горе от предполагаемой потери флота значило для него больше, чем радость от спасения командующего. Однако, когда Неарх сообщил, что флот добрался до места и корабли сейчас проходят ремонт в Гормузе, радость Александра не знала границ. Он принес жертвы богам и велел устроить праздничные состязания атлетов и музыкантов в честь возвращения флота и, как утверждает Аристобул, «в честь покорения Индии и спасения армии в Гедрозии» (можно только догадываться, какое впечатление произвела эта благочестивая ложь на воинов).

Прежде чем отправиться в Персеполис, в январе 324 г. до н. э. Александр вручил Гефестиону обоз, боевых слонов и значительную часть армии и отправил их по длинной, удобной дороге вдоль побережья, где легко можно было найти необходимые припасы. Сам же царь вместе с конной гвардией и легкой пехотой отправились в путь через внутренние земли Персии. Есть основания утверждать, что с Александром был и соперник Гефестиона, Кратер. Неарх по его желанию остался с флотом; их новым местом встречи должны были стать Сузы.

После несчастий в Гедрозии в характере Александра произошла перемена к худшему. Он становился все более подозрительным и склонен был верить любым наговорам на своих чиновников. Царь сурово наказывал даже сравнительно небольшие провинности, обосновывая это тем, что чиновники, в них виновные, могут легко совершить и серьезные преступления. Отчасти это было связано с его политикой, но были и другие причины. Сказались ли здесь упоение победами, огромные богатства, абсолютная власть, привычка к пьянству, постоянное напряжение или все это вместе, судить трудно. Но поступки царя теперь определяла не только политическая необходимость, но и его растущая мания величия.

К концу февраля Александр достиг Суз, где он сделал длительную остановку. Царь уже вынашивал планы новых завоеваний, теперь в Западном Средиземноморье. Как возможные цели обычно называют Северную Африку, Карфаген, Италию, Испанию. Появились даже слухи о планах морского путешествия вокруг Африки. Встретившись с Неархом, Александр обсуждал с ним этот замысел. Царь приказал начать строительство не менее чем 700 новых больших кораблей в Тапсаке на Евфрате. Цари Кипра должны были обеспечить для этого флота медь, пеньку и паруса.

В Сузах продолжалась и чистка сатрапов. Сатрап Сузианы и его сын были казнены по обвинениям в злоупотреблениях властью, халатности и срыве снабжения войск в Гедрозии. Всякое организованное сопротивление в Азии было сокрушено, и Александр мог продолжать свою политику ориентализации. Вопреки мнениям некоторых современных исследователей, она не была связана с идеей смешения рас или братства людей. Ее цели были гораздо более конкретными и практическими. Александру нужно было внедрить персидских военачальников в свою командную структуру и создать персо-македонское чиновное сословие. Вполне возможно, он даже стремился к полному замещению своих македонских кадров. После тяжелых потерь в Индии и Гедрозии Александр сократил число частей гвардейской конницы гетайров с восьми до четырех и добавил пятый отряд, созданный на основе личной гвардии. Впервые персы были полностью интегрированы в новую структуру. Их привилегированные представители вошли в царскую личную гвардию и были вооружены по-македонски.

К тому же 30 000 персидских юношей, получивших по распоряжению Александра македонскую военную подготовку, снова появились в Сузах. Александр не жалел для них похвал. Он не только называл их преемниками, что само по себе было плохо, но и дал понять, что они являются своеобразным «противовесом» македонской фаланге.

Неудивительно, что появление этих персов вызвало обеспокоенность и недовольство ветеранов Александра, которые полупрезрительно, полузавистливо именовали пришельцев «военными танцорами». Опасения ветеранов были не столь уж необоснованны. Для царя уже давно центром его империи стал Вавилон, а не Пелла, и о делах Греции он заботился не многим больше, чем о любой своей отдаленной провинции.