Дмитрий Бобров - Записки военнопленного

Той осенью Медведь делал в и без того белоснежной комфортабельной камере очередной ремонт. Внутренние отсекатели (решётки закрывающие доступ к окну) были им уже спилены (сколько пришлось заплатить за это, можно было только догадываться), а старые окна заменены на новенькие стеклопакеты, пол выровнен и покрыт красивым линолеумом, потолок побелён и на нём расположены многие маленькие светильники. На этот раз Медведь решил обеспечить камеру полноценным душем. Каждое утро «режимник» (сотрудник, занимающийся бытовыми вопросами зэков) закрывал в 780 двоих-троих рабочих, и они месили бетон и клали плитку для душа. До поры до времени для меня оставалось загадкой, каким образом Медведь сможет решить проблему отсутствия горячей воды. Дело в том, что на втором кресте, где мы сидели, то есть во втором крестообразном корпусе СИЗО с пятым, шестым, седьмым и восьмыми корпусами, горячей воды в камерах не было, хотя на первом кресте горячая вода имелась в каждой камере. Выяснилось, что вода в камеру 780 будет поступать по специально проложенной металлопластиковой трубе аж из самого расположенного в глубине подвала тюремного душа.

Во время подготовительной работы выравнивая место для будущего фундамента душевой кабинки рабочие разворотили бетонное покрытие вокруг унитаза и на несколько дней в полу появилась небольшая дыра сначала не вызвавшая нашего внимания. Рукотворное отверстие открывало проход к щелям между прогнившими перекрытиями, откуда несло сыростью и тленом. На второй день из дырки тихо вылезла серая крыса, внимательно огляделась по сторонам и снова скрылась в полу, чтобы появиться с наступлением ночи.

Итоги ночного набега мы обнаружил утром — истерзанная палка сервелата валялась на полу рядом с пищеблоком, пряники из порванного пакета рассыпаны вдоль стены. Не составило труда обнаружить крысиный ход, и можно было просто заделать дыру; но мы предпочли попробовать поймать ночного грабителя наших пищевых запасов. Охота на крысу разнообразила нашу жизнь, превратилась в весёлое развлечение для скучающих в неволе зека.

Поздним вечером я расположился на пуфике у двери в пяти метрах от крысиной норы, в зоне её прямой видимости. Петя притворялся спящим, Медведь дремал. Свет был выключен за исключением маленького ночного светильника. В свете ночника я читал написанную Даниэлем Галеви биографию Фридриха Ницше, периодически поглядывал в сторону норы и старался не шуметь. Ждать пришлось недолго. Острая мордочка скоро высунулась из дыры и, принюхиваясь, замерла. Бежать к пищеблоку крыса не торопилась, видимо что-то заподозрив.

Крысы — удивительно умные создания. О них немало слышал я историй от своей покойной бабушки, работавшей в послевоенные времена на питерских продовольственных складах. Часто приходилось встречаться с этими тварями и на подвальном уровне буддийского дацана охраняемого нами от недружественного присоединения бурятской общиной. Крысы осторожны и любопытны, упорны и хитроумны. Они стремятся к своим целям неуклонно и настойчиво, проявляя немалую выдержку и хладнокровие.

Крестовская крыса оказалась не менее умна, чем её вольные собратья. Её не ввела в заблуждение мнимая тишина в камере, она мгновенно раскусила наши агрессивные планы, и словно интуитивно почуяв опасность, скрылась в дыре. С моего места её больше было не видно, но я знал, что в темноте маленькой норки, под полом она притаилась в ожидании, когда опасность пройдет, и путь к еде освободится.

Вглядываясь в темноту, я словно видел смотрящие на меня маленькие блестящие глазки и старательно изображал статую, стремясь обмануть хитрое прожорливое существо. Ждать пришлось долго. Минут через 40 острая мордочка вновь показалась из норы, но длинное серое тельце появившееся вслед за ней вовсе не направилось пищеблок, где я притаился в засаде. Крыса пошла в сторону Медведя! Под кроватью там стоял один из баулов Виктора, и я сразу догадался, что заинтересовало грызуна. В огромном бауле набитом самыми разнообразными бытовыми принадлежностями Медведь хранил и небольшую сумку с шоколадом, которую он иногда любовно называл своим стратегическим запасом. Там было собрано несколько килограммов плиточного шоколада и, зная об увлечении Медведя, я бывало, сам дарил ему получаемый в передаче шоколад. Больше ничего съестного в бауле не было, и это означало, что крыса идёт за шоколадом целенаправленно, скорее всего, по итогам проведённой заранее разведки.

К тому времени Петя похоже на самом деле заснул, также как и Медведь. Мне предстояло поймать грызуна самому. Я решил немного переждать. Мне было неясно, как крыса собирается проникнуть в закрытый баул и, не шевелясь, я следил за ней, не покидая места. Хватаясь зубами и когтями за свисающие ручки закрытого баула, крыса забралась на него и вдруг пропала. Она смогла попасть вовнутрь благодаря не до конца незакрытой молнии застёжки — чья-то халатность помогла грызуну получить вход в хранилище Медвежьих лакомств. Не теряя времени, я подбежал к баулу и закрыл молнию до конца. Крыса оказалась в ловушке! Я разбудил сокамерников.

— Мой шоколад! — взволновался Медведь, услышав о том, что в бауле со стратегическом запасом находится крыса. — Она же съест мой шоколад! — он рывком выдернул баул из-под шконки, посмотрел на нас, — Готовы? — и быстрым движением расстегнул молнию.

Петя держал в руке швабру, а я собирался ударить крысу ногой, как только она выпрыгнет из баула. Однако мы недооценили её проворности и быстроты. Крыса выскочила стрелой, со скоростью экспресса. Мы не успели даже что-то понять, как зверёк прыгнул в сторону туалета, промчался между Петиных ног и спрятался в дыре, оставляя нас в дураках. Той же ночью, чтобы успокоить Медведя волнующегося о сохранности шоколада, мы заделали крысиный лаз.

Кресты: 780 — 721 — 780 — 721 (начало)

Уже давно кончилось лето, прошёл первый месяц осени и как-то незаметно наступил октябрь. Температура воздуха с каждым днём понижалась, солнце надолго пропадало за плывущими по небу тёмными тучами, а в прогулочный дворик начали залетать со свободы жёлтые кленовые листья. Наступление осени было для меня знаковым событием — в конце октября исполнялся год моего ареста. Как же быстро, неуловимо бежит время! Прошёл год тюрьмы, но было такое внутреннее ощущение, словно арестовали меня только позавчера и я всё тот же ещё не смирившийся с реальностью ареста невесёлый человек, впервые вошедший в тюремную камеру, для того чтобы остаться в ней на долгие-долгие годы. Часто люди задумываются о жизненных итогах в конце декабря, под новый год, для меня же равнодушного к новогодним праздникам, таким днём стала годовщина ареста. В те дни мои мысли приобретали печальные интонации пожизненно заключённого. Я никогда не проклинал свою судьбу и не сожалел о прошлом, но иногда начинал пугающе реалистично видеть, как с каждым бесцельно прожитым в заключении днём жизнь проходит мимо, тогда, как тюремное существование всё более напоминающее плохо сыгранный спектакль заполняет меня без остатка.