Украсть невозможно: Как я ограбил самое надежное хранилище бриллиантов - Леонардо Нотарбартоло
Снова выскочив из машины, я быстрым шагом направляюсь в сторону парка. И вдруг понимаю, что кто-то идет за мной с той же скоростью. Не зная, что и думать, я пытаюсь резко притормозить, сбить темп. Достаточно пары секунд, и вот уже за спиной отчетливо слышны шаги, не похожие на мои. Здесь явно кто-то есть.
Однако я по-прежнему никого не вижу. Да, впереди – освещенная фонарями улица, но позади-то – полутемный парк, поди разбери, что там творится. Подозреваю, кто-то мог за мной следить, хотя вероятность этого невелика. Или нет? Я в полном замешательстве и тороплюсь вернуться в машину.
Думаю, не позвонить ли парням, предупредить их. Хотя нет, не стоит, так я только всех переполошу. Блокирую двери и пытаюсь осмотреться, поворачиваясь на все триста шестьдесят градусов. Никого. Ни тени, ни смутного силуэта. Завожу мотор: сюрпризы мне не нужны. Так я всегда смогу уехать, а по дороге предупредить остальных. Но пока просто стою с работающим двигателем. И телефон держу наготове.
На сей раз отчетливо слышны даже не шаги, а голоса, они приближаются, и я снова пытаюсь вглядеться в темноту парка. Хватит, наигрались. Разворачиваю машину капотом в сторону шума, врубаю фары – и наконец вижу две темные фигуры, все еще скрытые за кустами и стволами деревьев, которые перекрывают мне обзор. Похоже, теперь эти двое идут к моей машине. Они все ближе, я уже слышу угрожающие крики. Плохо дело.
И тут звонит телефон. Я не отвечаю – худшее из возможных действий: не услышав меня, парни могут запаниковать. Несколько секунд тишины – и новый звонок. Стало быть, нервничают, придется ответить.
– Как там снаружи, тихо? Почему не подходишь? – спрашивает Гений.
– Éteins les phares, connard! – орут темные фигуры. Что-то вроде «Выключи фары, сукин ты сын».
– Да все в порядке, выходил отлить! У вас еще около двух с половиной часов, – говорю я и тут же кладу трубку, надеясь, что криков они не услышали.
Насколько я понимаю, эти придурки что-то не поделили. Им и двадцати еще нет. И это проблема, поскольку такие легко привлекают внимание полиции. Ночной переполох – явно не то, что мне сейчас нужно. Но не успеваю я погасить фары, как эти двое бросаются к машине.
Осадить парочку дебилов не так уж и сложно, даже с больной спиной. Выйдя навстречу, я первым делом даю понять, что не боюсь, пусть их и двое. Я твердо стою на ногах, глядя им прямо в глаза. Не отступаю, а, напротив, с ледяным спокойствием прикрываю за собой дверцу машины. Судя по тому, что они притормаживают, это их несколько удивляет. Но вот план меняется: эти придурки снова прут вперед, выкрикивая оскорбления на непонятном мне диалекте. Один весь обсыпан прыщами, у другого на голове ни волоска. Сразу вспоминаю случай, когда Па дал отпор тому дебилу на дороге, ни единым жестом не показав, какие чувства испытывает. Я не двигаюсь, лицо безучастное.
– Эй, парни! Какого хрена вы орете в двух шагах от полицейского участка? Совсем спятили?
У первого изо рта воняет так, что перехватывает дыхание. Словно он на меня блеванул. На выбритой голове татуировка, какая-то надпись: похоже, футбольный фанат. Кому недостает ума или красоты, могут для разнообразия заняться гигиеной полости рта.
Спина держит: должно быть, сказывается тепло в машине и все то, что я принял. Эти двое принимают меня за невинного диснеевского олененка, но они явно не догоняют, на кого нарвались. Я не повышаю голоса, но не уступлю ни сантиметра, так что им придется уйти. И быстро.
– Че те надо? – орут они в унисон, как в караоке.
Вот козлы. Еще недавно едва не дрались, а теперь я восстановил обоих против себя. Но это было неизбежно. В одном довольно известном фильме девяностых мастер боевых искусств спрашивает ученика: «Знаешь, какая защита лучше всего?» – «Конечно, нападение». – «Нет, лучшая защита – не быть там, где на тебя могут напасть».
Эх, раньше надо было думать. А теперь они ломятся на меня вдвоем. Идти на конфликт – наихудшая из стратегий, но выбор у меня небольшой. Бежать… бежать я не могу, а от этого дерьма на палочке – и не хочу. Да если бы и захотел: новый прострел – и я даже дышать не смогу. Ударить, повалить… нет, строить из себя крутого тоже не время: двое озверевших пацанов на одного, пока его приятели грабят хранилище? Лучше не стоит. Ладно, единственный оставшийся вариант… – вызвать полицию.
Отступив чуть назад, достаю телефон:
– Полиция? Алло, полиция! Быстрее, на Шупстраат массовая драка! – на сей раз и я повышаю голос, чтобы точно услышали. А сам направляюсь в сторону полицейского участка – его отсюда прекрасно видно.
Двое придурков замирают в полнейшем недоумении, не понимая, стоит ли меня преследовать и тем самым привлекать к себе внимание полиции. Потом переглядываются, пытаясь выработать план действий.
– Ты какого хрена сейчас сделал?! – надо признаться, по-французски это звучит не так грубо.
Что ж, возможно, я спровоцировал их на мордобой – универсальный язык, понятный во всем мире. Животное номер один, резко шагнув в мою сторону, тянется ударить, другой хватает его за руку, оттаскивает:
– Пойдем отсюда, новые проблемы с полицией мне не нужны…
– Увижу еще раз – рожу расквашу, – продолжает ерепениться первый, пока я иду к машине. Наконец они сваливают.
Я могу гордиться собой: разрядил ситуацию, справился с проблемой. И кстати, именно благодаря мне парочка кретинов, которые едва друг друга не поубивали, превратились в лучших друзей и сейчас уже пылинки друг с друга сдувают. Не иначе как у обоих уже рыльце в пушку, иначе бы не думали, а сразу били.
У меня второй раз за ночь наворачиваются слезы. Нервное напряжение вытягивает все силы. Еще и голова кружится. Никакую полицию я, разумеется, не вызывал, это был просто блеф. Не понимаю, как это вообще сработало, хотя в тот момент я особо и не думал.
Отдышавшись и немного порозовев, я на мгновение закрываю глаза…
Телефон звонит в 5:12.
– Мы закончили.
– Погодите, я объеду квартал, погляжу, все ли чисто.
Я завожу машину и еду к месту встречи позади Алмазного центра, сразу за сквотом. На остановке вижу автобус, рядом кучкуются рабочие. Набираю парням:
– Не суйтесь пока, тут полно народу.
Во сколько же этот автобус отходит? Надеюсь, что скоро. Парни должны выбраться с большими сумками, а при свидетелях этого делать нельзя. Проблема еще и в том, что чем дальше, тем выше поднимается солнце и на улицах появляются прохожие.
– Вы где?
– Торчим в сквоте, вокруг лежбище бездомных, мочой воняет, как в мусорном баке…
– Потерпите, я попробую выяснить, когда отправление.
Странно, что в воскресенье, да еще в такой час, у вокзала толпа рабочих. В 5:35 я выбираюсь из машины и направляюсь к плотной группе в синих комбинезонах. Спрашиваю у отошедшего покурить, во сколько отходит автобус, и тот говорит, что через десять минут, ждут парочку опоздавших. Чудесно.
– Через десять минут будет чисто, готовьтесь.
– Окей.
Автобус отправляется ровно в 5:45, и парни, приведя себя в божеский вид, выходят из здания. Покидав сумки в багажник, они идут пешком в сторону Шарлотталей. Я, в свою очередь, объезжаю квартал на машине, петляя по улицам с односторонним движением. На моем пути пара светофоров и кольцевая развязка, так что, когда я подъезжаю к условленному месту, они уже там. Услышав, как я паркуюсь, парни по очереди подходят к машине и, не привлекая лишнего внимания, забирают по сумке. На часах 6:05.
– Без приключений? – спрашиваю я.
Фрагмент одиннадцатый
Неизбежная отдача
Наутро после операции
16 февраля 2003 года, 11:23
– Еще кофе?
Все кивают. По третьему кругу после нашего возвращения. Уже минимум полчаса мы валяемся на двух диванах в гостиной. Набираемся сил, поглядываем из окна, не видать ли федералов. В комнате повисла странная тишина. Я переглядываюсь с остальными. Сейчас бы выдохнуть, порадоваться, но уверенности, что все прошло именно так, как мы надеялись, пока нет. Должно быть, парни, как и я сам, все никак не могут подобрать нужных слов. Мы
