Смерть, любовь и мужчины Елены Майоровой - Наталья Ефимовна Радько
В этой роли есть Наташа и отношение к ней Елены Майоровой. Необычно отстраненное отношение: чуть иронии, даже насмешки, немного жалости и удивления. Простота, мол, хуже воровства. Так, наверное, сказала бы Елена Майорова.
Вообще смотреть этот фильм сейчас страшновато. Новый содержательный пласт возник со временем. Эта постоянная тема смерти вокруг пистолета. То ребенок рядом с ним окажется, то выстрелит он сам в стену, то дуло к виску Макарова — Маковецкого потянется. Но главное — этот символ смерти постоянно находится между двумя героинями: Наташей — Майоровой и Марго — Метлицкой. Наташа — Майорова прячется от него за своими очками, а Марго — Метлицкая смотрит прямо, настойчиво, почти влюбленно — как на спасение.
В жизни эпатажный интерес к огнестрельному оружию иногда демонстрировала как раз Лена Майорова. Пистолет из кобуры лихо вытащила у милиционера, который подошел к выпившей компании актеров. Был случай на гастролях, когда вся группа сидела в одном купе, смеялись, шутили. К ним заглянули милиционеры из дорожного патруля, узнали артистов, попросили разрешения рядом посидеть. Как-то так случилось, что пистолет из чьей-то кобуры вновь оказался в руках Лены Майоровой. Все заметили это лишь тогда, когда она выстрелила из него в потолок. А потом приставила дуло к своему сердцу… Перепуганный милиционер вышиб у нее из рук оружие. Похоже, в жизни пистолет действовал на Лену, как на героя фильма «Макаров», которого играл Сергей Маковецкий. Масса возможностей. Решение чужой или своей жизни. Иллюзия защиты для беззащитного. Для того, кто с жизнью решил бороться насмерть. «И это будет страшно».
Да, выходки, срывы, «репетиции». Но это была не игра. Просто до поры она позволяла себе пробовать. Мысль о неизбежности смерти, о времени и качестве ухода ее занимала постоянно.
Режиссер Долгачев вспоминает о работе с Еленой Майоровой: «Однажды, репетируя какую-то сцену, она вдруг закричала истошно, стала кататься по полу. Мне это показалось ужасно не эстетичным и вообще лишним. В перерыве я зашел к ней в гримерку, сделал замечание. А она схватилась за голову: «Зачем вы это сказали? Вы мне роль ломаете! Я должна все попробовать, чтобы прорваться, чтобы понять, как должно быть!…»
Неэстетично — это не аргумент для Елены Майоровой. Для нее был один аргумент — естественность. Тяжело об этом писать, но на одном форуме обсуждалась тема суицида. За и против. Все шло на обычном обывательско-эмоциональном уровне. И вдруг внедрился профессионал. Он дал подробную справку о том, как выглядят после смерти самосожженцы. Патологоанатомы называют их «борцами» — так уродует пламя человеческие конечности. Опущу жуткие детали. Представляете, — делает вывод автор, — как трудно это сопоставить: страшное зрелище трупа «борца» и красавицу-актрису Елену Майорову. Тот же автор не советовал стреляться, вешаться, выбрасываться из окна, натуралистически описывая результат.
Я оставляю это без комментариев. Потому что был случай, когда человеку нужно было прорваться, когда человек, возможно, решил, как должно быть…
Irina_gracheva
«…было…»
.. Было пять минут до Рая.
Был счастливый человек.
Август тихо догорает.
Ты осталась в нем навек.
Было все предельно просто.
Оторваться и уплыть.
Ты осталась — синий остров
Средь оранжевой толпы.
Вот и все. Ну — стало легче?
Ад не вылечат врачи.
Хриплый голос что-то шепчет,
И смеется… и кричит…
Жизнь бросает кость, не глядя,
Все равны, в конце концов.
Тонет в светло-русых прядях
Загорелое лицо.
Эхом из глухого плена —
Как там у тебя дела,
Лена, Лена, Лена, ЛЕНА?…
… А в ответ — колокола.
ГЛАВА 28
Она болезненно реагировала на критику. Ей нужны были поддержка, похвала, любовь, «ласка», как она сама говорила. Но самые главные слова восхищения были произнесены, когда ее не стало. А при жизни ее недолюбленностью, недохваленностью пользовались не те люди. И однажды она на это, что называется «повелась». Елена Ямпольская приводит разговор с режиссером Пьянковой, которая с удовольствием откровенничала, допивая на кухне журналистки бутылку виски.
«У нее была масса комплексов, по природе своей просто провинциальных. «Как это я, заслуженная артистка, буду голая на экране? Да и фигура у меня плохая…» Я ей говорю: Ленка, посмотри на свое лицо, у тебя лицо заменит все остальное, смотри в камеру — больше ничего не нужно. Кстати, с фигурой, на мой взгляд, у нее все было идеально. Она была секс-бомба, Шарон Стоун российского разлива, голливудская звезда. Сейчас даже типажа такого нет… Мне нужна была женщина, похожая на меня, — не такая, какой меня видят, а такая, какой я сама себя представляю. Мне нужна была Ленка Майорова из «Парада планет», где она сидит, смотрит на мужика, и у нее глаза разъезжаются… Месяца два она куражилась, потом согласилась. Сценарий ей очень понравился. Она его прочла, мы встретились в Доме кино, напились, выяснили, что мы одногодки, и она все повторяла: «Мы с тобой могли за одной партой сидеть, у нас одинаковые чувства, никто обо мне так не говорил… На деньги мне наплевать, муж заработает, я хочу сделать что-нибудь для души…». Дальше «трезвенница» Пьянкова нетрезво рассказывает, как оберегала Майорову от выпивки. Она у них
