Борис Львов-Анохин - Олег Даль: Дневники. Письма. Воспоминания

Октябрь 1984 г.

Бедные мы (я и Лиза), потерявшие Олега!

И каждый день, который прошел без потерь, без ссор, без болезней надо принимать как подарок и радоваться ему, хотя радоваться уже трудно…

Ну а если какой-то день принесет радость встречи с друзьями, приятное известие, приятное удивление — это уже просто счастье, хотя быть счастливыми трудно…

Вообще жить трудно и поэтому надо жить легко! Надо! Путем внушения, вероятно. Вечером настраивать себя, как инструмент, и вставать утром уже настроенной, а не расстроенной!

1984 г.

Когда вспоминаешь свою жизнь, очень странно ведет себя память: она вдруг выдает тебе какой-то эпизод, какое-то происшествие, какой-то смешной разговор или, наоборот, какую-то совсем забытую тобой трагедию. Как будто она вспоминает, а не ты!

18 января 1985 г.

Сейчас посмотрела на балкон — он покрыт белым снегом, совсем как было в Монине 3 марта, когда я вышла покормить синиц — это было около часа дня, и Олежечка в это время был уже мертв. Узнала я о его смерти в 4 часа дня, когда позвонила Лиза. В марте будет уже 4 года, как мы без него….

Апрель 1985 г.

«В президиум Всероссийского театрального общества

от Е. А. Даль (вдовы актера Малого театра)

Дорогие товарищи, сейчас я занимаюсь установлением памятника моему мужу — актеру Олегу Ивановичу Далю, похороненному на Ваганьковском кладбище.

Мною приобретен надгробный камень (янцевский серый гранит), оплата произведена мною через сберкассу (ул. Валовая, д. 4) по квитанции <186>-365 от 26.11.1985 г. в размере 587 руб. 62 коп.

Деньги взяты мною в долг, предстоят дальнейшие немалые расходы по оформлению памятника.

Я сейчас работаю в Центральной кинолаборатории „Союзспортфильм“ (оклад 135 руб.), проживаю вместе с мамой (ее пенсия — 60 руб.) и мамой Олега (пенсия 45 руб.).

В последнее время я много болею, пролежала более месяца в больнице, побочных заработков у меня не предвидится.

В связи со всем вышесказанным очень прошу Вас помочь мне материально — так как я должна отдать этот долг (587 руб.) до мая 1985 года. С благодарностью,

Это письмо Лиза отдала секретарю М. И. Царева. Через несколько дней последовал звонок из ВТО, и какая-то женщина (Ольга Николаевна) сказала, что сейчас они (ВТО) уже использовали лимит на 1985 год и потому помочь ей не могут.

Когда об этом звонке рассказала Цареву Ира Печерникова, он ничего не сказал, но на другой день последовал опять же телефонный звонок из ВТО, и уже другой голос просил передать Е. А. Даль, что она может получить деньги в кассе. И на другой день Лиза получила 300 рублей.

17 декабря 1985 г.

Жизнь наша идет — по понедельникам, вторникам, средам, четвергам, а в пятницу она, если все в порядке, становится симпатичной. Суббота и воскресенье — это свобода действий, часы замедляют свой ход, их впереди много — до вечера воскресенья. И опять — быстрые часы и дни «радостного труда».

И все время нашу жизнь оживляют отец и Олег. Не проходит дня без них!

А вот уже и 1986 год. Жизнь идет, горе всегда с нами.

27 ноября 1987 г.

Семнадцать лет назад Олег и Лиза сочетались законным браком, расписавшись в ЗАГСе в Ленинграде. Потом мы зашли в «Мороженое» и выпили шампанского, кажется. И началась наша жизнь втроем. Всего 17 лет назад — и уже все прошло, уже 7 лет Олега нет с нами.

Ну, и вот уже — 1988 год. И сколько произошло, хотя бы на словах!

Сколько чтения в журналах, газетах. Сколько страшного, кошмарного в летописи нашей жизни — жизни всего народа!

В нашей жизни тоже много всего было. За это время Лиза побывала на том свете — слава Богу, коротко — удалось вернуть ее… И вот уже… 9 августа 1988 г.

Ну и что изменилось в наш век «перестройки»? Болтовня, люди — новые, молодые — презирают стариков за их малодушие, трусость, рабство, а пожили бы как мы хоть один день! А сейчас — читаешь журналы, и никакое снотворное не действует! Что делали с людьми — и кто… Нелюди! Сволочи! А где они все? Живут, получают пенсии союзного значения, не стоят в очередях и ходят по улицам, не пряча лица, глаз за темными очками. Все равно их никто не узнает, а если и узнает кто — почтительно поклонится. Все-таки — начальство, хоть и прошлое.

2 марта 1990 г.

9 лет назад — 2 марта 1981 г. я была на даче в Монине. Дача была чужая, но так как в ней почти не было вещей, мебели, не чувствовалась и чужая жизнь. Я ждала приезда Лизы и Олега через день — 4 марта, и поэтому с утра пошла в магазин, чтобы потом сварить обед. Вероятно, я его и сварила… не помню. А может быть, я сварила его именно 3-го. Но я не помню, что я сделала с этим обедом, когда узнала… Наверное, так и оставила на плите. Я только выключила газ и воду перед тем, как уйти из дома после Лизиного телефонного звонка…

Как будто вчера это было — так все помнится, хотя что-то и забылось: какие-то действия, которые я совершала как во сне, или, вернее, просто машинально. Поэтому и не помню.

Вот и живем с Лизочкой жизнью без удивления, без восхищенья. Это давал нам Олег…

17 сентября 1990 г.

Боюсь одного — чтобы не было хуже, и потому желание одно — чтобы не было хуже…. Потому что хуже — уже нельзя жить. Хотя, вероятно, и даже конечно, можно жить и хуже. Я жила уже хуже. И больше не хочу.

НА ЭКРАНЕ

<…> Пытаюсь поймать «Старую, старую сказку», но это трудно.

Очень хвалят картину. <…>

После того как в августе 1969 года я познакомилась с Олегом лично, мне очень хотелось посмотреть, каков он в актерской работе, потому что Лиза неустанно рассказывала об этом в самых превосходных степенях и красках. Случай не заставил себя долго ждать и предоставил мне такую возможность осенью того же года. Если говорить точно, это произошло 29 ноября, поздним субботним вечером. Лиза, как я уже упоминала об этом раньше, ездила к Олегу в Москву, получила там от него «от ворот — поворот» и с досадой от нежданной обиды возвращалась ночным поездом домой в Ленинград. А я в это время сидела возле телевизора и, не отрываясь, смотрела на экран — шел телеспектакль «Удар рога» в постановке Михаила Козакова. Впечатление было невероятное — сильнейший, прекрасный спектакль. Причем он был сыгран практически двумя актерами: Олегом и Игорем Васильевым. Игорю так подошла исполняемая им роль, что он был просто великолепен. Не могу сказать, что мне нравились и нравятся все его работы, но, если возникала роль, именно подходящая для его внешности, его пластики, черт его лица и его немного особенной, жестковатой манеры говорить, он вытворял на сцене или экране невероятные актерские чудеса.