Бо Грёнбек - Ханс Кристиан Андерсен

Но корень зла таился именно в том (как отмечали тогда же критики), что писатель не мог освободиться сам от себя. Он был слишком увлечен тем, что писал. Почти все романы в той или иной мере рассказывают о его собственной судьбе. Он был пленником своих проблем. Поэтому повествование то и дело прерывалось выражением его личного отношения к персонажам или событиям. И поэтому он не мог преодолеть свой интерес к тому, что в данный момент занимало его. Рассуждения общего характера о театре, литературе, музыке и многом другом возникают в самых неожиданных местах, так же как воспоминания о путешествиях, которые без учета требований к сжатости повествования или характера описываемого персонажа появляются там, где есть хоть малейший повод. Только в «Импровизаторе» и «Счастливчике Пере» Андерсену удалось объединить героя и действие романа в некое целое и сдерживать личные идеи и воспоминания. Эти романы можно читать целиком и с удовольствием, другие читаются лишь ради удавшихся деталей.

Пьесы

Андерсен любил драматическое искусство и с юных лет мечтал прославиться в театре. Ведь именно там ставились произведения признанных авторов, и он хотел доказать себе и другим, что принадлежит к их числу. Успех пьесы «Любовь на башне св. Николая» в 1829 году окрылил его, и в тридцатые годы он, к отчаянию дирекции, завалил Королевский театр оперными текстами, опереттами, водевилями и комедиями, частично переработками немецких или французских пьес. «Мулат» и «Мавританка», поставленные в 40-е годы, были его самыми честолюбивыми попытками утвердиться в качестве театрального автора. В 40-е годы он, несмотря на провал «Мавританки», продолжал неутомимо создавать драматические произведения, в частности написал комедию под названием «Цветок счастья», первую попытку привести на сцену сказочных персонажей и события; далее последовали короткие юмористические комедии положений, из которых наиболее удачен «Первенец»[34]. В 1849 и в последующие годы он написал для нового народного театра «Казино» несколько сказочных комедий («Дороже жемчуга и злата»[35], «Бузинная матушка» и «Оле Лукойе»). Наконец, после длительного перерыва, в 1864 и 1865 годах поставили две комедии в Королевском театре и комедию в «народном стиле» в «Казино».

Нельзя сказать, что копенгагенские зрители его не баловали. Из четырнадцати оригинальных пьес, поставленных в Королевском театре, четыре имели большой успех, шесть были приняты довольно хорошо; только четыре полностью провалились. Первой имела успех «Любовь на башне св. Николая», которая выдержала всего три представления, потом шел фарс «Невидимка в Спрогё» (1839), который, конечно, разборчивым ценителям казался построенным на исключительно наивной идее, но производил впечатление благодаря превосходному исполнению главной роли, а дальше, в 1840 году, последовал «Мулат».

Это романтическая пьеса, действие которой происходит в Вест-Индии, где бесчеловечный плантатор противопоставляется высокообразованному, рожденному в рабстве мулату. Между ними находятся жена плантатора и ее юная воспитанница Сесилия, причем первая поначалу питает обычное для ее круга презрение к цветным, а вторая отличается более гуманными чувствами. Кульминация драмы заключается в том, что обе госпожи влюбляются в образованного мулата (он представляет собой благородный, довольно скучный театральный образ — Мольбек назвал его сентиментальным краснобаем). Напряжение нарастает, когда плантатор приказывает бросить мулата в тюрьму, потому что он предоставил убежище нескольким несчастным беглым неграм-рабам. Когда он к тому же, защищаясь, поднимает руку на белого человека, ему по закону положено бичевание до смерти. После многочисленных осложнений его спасает Сесилия, выйдя за него замуж.

Когда пьеса наконец 3 февраля 1840 года была поставлена, она имела большой успех. Обстановка показалась зрителям интересной, а события трогательными. Гастролирующие датские театральные труппы сейчас же включили ее в свой репертуар, она была быстро переведена на шведский язык и выдержала десять представлений в Стокгольме. Успеху в Копенгагене, конечно, в большой мере способствовало участие в спектакле фру Хейберг. Ее Сесилия производила большое впечатление, несмотря на то что она не принимала эту роль всерьез. Она считала, что стихи в пьесе пусты и искусственны и что ее собственные реплики не более чем высокопарная болтовня, которую она выдерживала, лишь играя эту патетическую роль как своего рода пародию. Но зрители ничего не замечали, спектакль прошел двадцать один раз, что по тем временам было очень много.

Еще больше повезло Андерсену с «Первенцем», маленькой одноактной пьесой, премьера которой состоялась в 1845 году. Действие происходит в Копенгагене в доме писателя, пьеса которого только что имела большой успех в театре, а название, перекликающееся с названием пьесы Хольберга «С прибавлением семейства», она получила потому, что в ней тоже изображаются люди, приходящие с поздравлениями по поводу счастливого события. Своеобразное ревю представляет нам ряд забавных фигур, среди них старый друг писателя, который после десятилетнего пребывания за границей случайно возвращается именно сейчас и слышит о случившемся. Дело в том, что этот друг в свое время сам пробовал силы в поэтическом искусстве и удачная пьеса на самом деле написана им. При отъезде из Дании он оставил рукопись на попечение друга, а когда потом прошел слух, что он умер на чужбине, владелец рукописи выдал пьесу за свою. Настоящий автор, однако, не питает злобы, и в ироническом финале гости чествуют мнимого писателя.

«Первенец» пользовался огромным успехом и был многократно поставлен при жизни Андерсена. Впоследствии из-за остроумной идеи и многих удачных персонажей спектакль постоянно возобновлялся. В последний раз он шел в 1942 году и выдержал 116 спектаклей.

Пьеса была передана в театр анонимно, и Андерсену доставило большое удовольствие слушать суждения о ней и догадки относительно автора. Как можно предположить, ему было нелегко молчать, но все же он не сбросил маски. В самый вечер премьеры он встретил критика П. Л. Мёллера{62}, который выразил восторг по поводу только что увиденной маленькой комедии. У Андерсена хватило чувства юмора перебить его словами: «А я знаю, кто ее автор!» — «Кто же это?»— с интересом спросил Мёллер. «Вы! — ответил Андерсен. — Вы так возбуждены, и то, что вы говорите, вас выдает! Не ходите никуда сегодня вечером и не говорите так, как со мной, иначе вас разоблачат!» Собеседник принялся уверять, что это не его пьеса, и Андерсен поспешил закончить разговор. Вскоре после этого он разбирал с одним из членов театральной дирекции свою сказочную пьесу «Цветок счастья». Директор сказал, что она очень поэтична, но лучше бы ему удалось написать пьесу вроде превосходного «Первенца» — «но это за пределами вашего таланта, вы лирик и не обладаете таким темпераментом, как ее автор». Андерсен сумел сдержаться и ответил: «Увы, к сожалению, не обладаю!» И тоже стал превозносить маленькую комедию.