Любовь и пепел - Пола Маклейн
Я упорно двигалась к завершению своего романа. «Потребуется еще несколько недель». — думала я. Название для него нашлось в одной из книг Эрнеста про исторические сражения. Эрнест любил читать Библию в поисках заглавия или листать с этой целью томики старинной поэзии. Но у меня был свой мистический подход к выбору названий для моих книг: я верила, что если быть наблюдательной и внимательно следить за знаками, то когда-нибудь что-нибудь само выскочит на меня со страницы, обратив на себя внимание особой уместностью. Возможно, это была глупая теория, но она работала. Как-то вечером я заглянула Эрнесту через плечо, и едва кинула взгляд на книгу у него в руках, как два слова сразу бросились мне в глаза: «Поле боя».
— Немного мрачно, — сказал Эрнест.
— На войне всегда мрачно, — возразила я. — Так сложно сделать все правильно.
— Ты про название?
— Про все. Я так хочу, чтобы книга получилась отличной!
— Она уже замечательная. Зайчик. Все, что ты делаешь, прекрасно. Поверь мне.
— Боже, надеюсь, ты прав!
В последние годы каждый раз в конце августа Эрнест отправлялся в поездку на ранчо «Л-Бар-Т» на севере Вайоминга — одно из его самых любимых мест для охоты и рыбалки. Бамби уже выехал на запад с Хэдли и ее вторым мужем. Полом, и должен был дождаться отца на ранчо. Гиги и Патрик тоже собирались приехать после летнего лагеря в Коннектикуте. Паулина уже уехала из страны в незапланированную поездку во Францию, желая успеть до того, как, по выражению Эрнеста, «вся Европа взорвется».
— Пожалуй, я попрошу Тоби Брюса привезти их поездом, — сказал Эрнест, придумывая, как решить проблему.
Тоби много лет помогал Эрнесту и его семье и был одним из немногих людей, кому он доверял абсолютно все: машины, оружие и «Пилар», а теперь еще и сыновей.
— Уверена, что он все сделает, — ответила я, но мои мысли были далеко. То, что Паулина уехала в Европу, не означало, что она не появится в Вайоминге. У нее было много времени, чтобы успеть вернуться, и множество причин сделать это поскорее.
— Постарайся не переживать. Зайчик, — сказал он, угадав мои мысли по выражению лица. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы это закончилось. Ты была так терпелива со мной.
В комнате царил полумрак, а тусклый свет ламп лишь едва рассеивал его. Тишина казалась вязкой. Мы оба боялись сказать лишнего, но я еще больше боялась молчания.
— На самом деле не так уж я терпелива, дорогой. Понимаешь?
Глава 36
Мы покидали Гавану, спланировав и обсудив все заранее. Сначала доплыли до Ки-Уэста на «Пилар», забрали машину и объяснили Тоби Брюсу про мальчиков, а затем отправились с Эрнестом в Сент-Луис. Забив до отказа черный «бьюик» с откидным верхом, мы двинулись по Америке, проводя за рулем по десять — двенадцать часов в день, — так он любил путешествовать: с редкими остановками, опустив стекла и включив радио.
Ему очень нравилась наша поездка по стране — маленькие мотели в безымянных городках, заправочные станции и придорожные кафе, перекусы бутербродами с болонской колбасой на ужин и импровизированные туалеты в открытом поле — Эрнест просто останавливал машину, не заботясь о том, кто может проехать мимо.
Мне нравились просторы и теплый воздух, врывавшийся в окна, а вот излишняя упрощенность и запущенность никак не могли очаровать. Эрнест перестал бриться и вел машину босиком, в одних и тех же брезентовых шортах с куском веревки вместо пояса. Все, что я смогла сделать, — это заставить его мыть руки несколько раз в день.
— Все женщины втайне истосковались по мужчинам, только что выбравшимся из пещеры, — ответил он, когда я пожаловалась.
— Интересная теория. — Я не могла удержаться от смеха. — Но мама не пустит тебя в дом в таком виде.
— Я ей понравлюсь, меня все матери обожают.
Я очень надеялась, что он прав. Помимо Эрнеста, мама была самым важным человеком в моей жизни. Мне не верилось, что она одобрит наши отношения, поскольку он все еще был женат на другой, но я надеялась, что если она проведет немного времени вместе с нами, то поймет, какой он особенный и почему я стольким рисковала ради него.
Когда мы наконец приехали, она приготовила для нас жаркое. Встреча прошла лучше, чем я могла представить. Мы засиделись допоздна, обсуждая только что подписанный Германией договор с Советским Союзом, в котором страны условились не нападать друг на друга и не вступать ни в какие альянсы с врагами. Во время войны в Испании Сталин помогал лоялистам бороться с Франко, но теперь наступил этап, когда, похоже, все самые могущественные в мире люди решили объединиться. Скоро их будет не остановить.
Вздохнув, мама сменила тему и попросила Эрнеста рассказать о сыновьях.
— Патрику одиннадцать. Мы дали ему прозвище Мексиканский Мышонок, потому что он становится очень коричневым от загара. Патрик может прочитать две-три книги в день и просит, чтобы я написал новую и потолще, чем «Зеленые холмы Африки». — Эрнест засмеялся. — У меня не хватает духу сказать ему, что книга оказалась провальной.
— Глупости, — ответила мама. — Вряд ли ему есть до этого дело, он очень тобой гордится. А остальные?
— Джеку пятнадцать, и он бо́льшую часть времени проводит в школе-интернате. Мы зовем его Бамби практически с самого его рождения в Париже. Грегори, Гиги, почти восемь. Он — что-то особенное. Выиграл десять долларов в кости в лагере на прошлой неделе. Однажды он станет меня обеспечивать, приносить с помощью игры золото, как Мидас.
Мама выглядела встревоженной.
— Ты же не берешь его с собой играть?
— Нет, конечно. Дома он играет в парке, как привык в Марокко. Но, думаю, мне стоит брать его с собой за игральный стол. Он сможет заработать мне на пенсию.
Мама рассмеялась и произнесла:
— Марти никогда не интересовали деньги, зато ей всегда хотелось путешествовать. Однажды она выскользнула из дома и спряталась в повозке торговца льдом.
Его глаза загорелись:
— Да, я слышал эту историю, мне она нравится.
— Но я тебе не рассказала, что после этого я не могла сидеть неделю, — заметила я.
— Да, но это был единственный раз, когда ей досталось, — быстро добавила мама.
Эрнест подмигнул мне:
— Не сомневаюсь, что еще парочка случаев ей не помешала бы.
— Я тоже так считаю, — ответила я, и мы все
