Виктор Урвачев - На защите московского неба. Боевой путь летчика-истребителя. 1941–1945

Более тридцати лет спустя об этом же рассказал на встрече ветеранов 34-го иап в Клину бывший начальник штаба полка Александр Михайлович Фирсов, седовласый, спокойный и неторопливый человек.

«Жора Урвачев был профессор – с молодыми летчиками практические занятия проводил в бою. Однажды подняли его в паре с таким летчиком на перехват разведчика, а я их наводил и был с ними на связи. После первой атаки Жора говорит ведомому летчику:

– Видишь, в задней кабине ствол пулемета вверх торчит? Значит, стрелка я убил. Выходи вперед меня, бей по кабине с переходом на двигатель… ну вот – горит, пошли домой.

Он сделал самое опасное – нейтрализовал в «Юнкерсе» стрелка, который встречает атакующий истребитель огнем в упор. После этого мог добить «Юнкерса» и записать его на свой счет. Однако он вывел вперед молодого, чтобы тот почувствовал себя победителем, приобрел уверенность в себе, без чего боевого летчика не бывает».

Как следует из документов, боевая работа молодых мужчин в небе привлекла пристальное внимание женщин на земле: «Сбитие самолета противника подтверждается гражданками деревни Дубровки, присутствовавшими на месте падения самолета». Командир полка особо отметил, что Сергей Гозин «в этом воздушном бое проявил себя храбрым и бесстрашным сталинским соколом», и объявил ему благодарность. А вскоре Сергей был награжден медалью «За отвагу».

Но и неудача была рядом. Через два часа после этого боя Сергея Платова и сержанта Александра Тихонова в районе Клина навели на самолет противника. В первой же атаке его стрелок пробил на самолете Платова масляный бак, и он пошел на вынужденную посадку в Алферьево. Александр продолжил преследование, но «по израсходованию горючего» тоже произвел вынужденную посадку в 3 км от Серпухова.

А Виктор Коробов через три дня после этого встретился с Хе-111, которого атаковал сверху справа и с дистанции 75 м ударил по правому мотору и кабине летчика. Во второй атаке он подбил левый мотор, и самолет противника начал снижаться. Еще одна пулеметная очередь – и он рухнул на землю в районе Вязьмы. Бой длился четыре минуты.

Надо сказать, что «преподавательскую» деятельность «профессор» и начальник воздушно-стрелковой службы полка Урвачев вскоре продолжил в многотиражке 6-го иак «За храбрость». В рубрике «Рассказы бывалых летчиков» появились его заметки: «Мне не раз приходилось участвовать в воздушных сражениях <…>. После боя я проверяю каждый свой шаг, делаю для себя необходимые выводы <…>, это дает возможность успешно противопоставлять ухищрениям врага свою <…> тактику». Далее, полагая, что это «будет небезынтересно молодым пилотам», двадцатитрехлетний бывалый летчик-ветеран рассказал о своих боях. Вот их короткое изложение с использованием газетных заголовков.

1. «Внезапность нападения». Видимо, это рассказ о его первой победе, когда ему пришлось атаковать из неудобного положения, догоняя Ме-110 с набором высоты. Он воспользовался тем, что на этом самолете ограничен обзор вниз, и нанес по нему внезапный удар. Немец резко перешел в пикирование, и перехватчик преследовал его, готовясь обстрелять на выходе из пикирования, но это не потребовалось – мессер врезался в землю.

Вывод: необходимо «достигать во что бы то ни стало внезапности первой атаки <…>, внезапность может искупить тактическую невыгодность положения атакующего».

2. «Скованный противник». Урвачев и его ведомый летчик были подняты на перехват высотного разведчика Ю-88, которого атаковали одновременно с двух сторон, и с дистанции 300 м открыли огонь. Чтобы сковать противника, они повторяли атаки, меняясь местами. Когда один из них атаковал справа с выходом на левую сторону, другой – слева с выходом на правую сторону. «Юнкерс» переворотом вошел в крутое пикирование. «Но мы не выпустили его из своих клещей и вогнали в землю» – так заканчивается этот рассказ.

Другие летчики тоже нередко атаковали противника парой с двух сторон, но делали это поочередно, и противник мог отстреливаться то от одного, то от другого и свободно маневрировать. А Урвачев с ведомым летчиком наносили удары одновременно, и немец был лишен возможности маневра, но для этого «между атакующими должна быть четко отработана групповая слетанность».

3. «Разгаданная хитрость». На высоте 6000 м Урвачев обнаружил впереди себя Ю-88, пикированием разогнал машину и на большой скорости горкой снизу сзади с близкой дистанции открыл огонь по моторам «Юнкерса». Немец переворотом перешел в пикирование и вышел из него с обратным курсом, надеясь, что атакующий истребитель проскочит и потеряет его. Летчик-перехватчик понял это и вышел из пикирования «с таким расчетом, чтобы убедить немца, будто его хитрость удалась». Затем он внезапно произвел две атаки слева и справа, «Юнкерс» с высоты 200 м резко пошел вниз и врезался в землю.

Вывод: «Мне удалось в этом бою выйти победителем благодаря тому, что я разгадал хитрость врага и ответил на нее своей хитростью».

Вскоре эту «хитрость» применил в бою младший лейтенант Анатолий Шагалов, поднятый в паре с младшим лейтенантом Николаем Моисеевым на перехват Ю-88. Правда, молодым летчикам не удалось выполнить первый завет «бывалого летчика»: «Внезапности первой атаки не достигнуто». «Юнкерс» перешел в пикирование до земли и скольжением попытался выйти из боя. В соответствии с донесением «младший лейтенант Шагалов, имитируя потерю противника, отошел <…> и со стороны солнца на высоте 30 м (!) <…> атаковал Ю-88». Вывод: «Решение летчика Шагалова оторваться от противника и произвести атаку со стороны солнца правильное».

Надо сказать, что Николай Моисеев и Анатолий Шагалов только в 1942 г. окончили Черниговскую военную школу пилотов и прибыли в полк сержантами, что требует некоторых пояснений.

Известно, что в соответствии с приказом наркома обороны СССР по вопросу о порядке прохождения службы младшим и средним начальствующим составом ВВС РККА с декабря 1940 г. до января 1943 г. выпускникам летных школ присваивались звания не офицеров, а сержантов-срочников, призванных на четыре года. Только отслужив этот срок, они могли, так сказать, перейти на сверхсрочную службу и стать кадровыми офицерами.

Следствием характерной для летчиков-сержантов недостаточной летной подготовки были нередкие летные происшествия и авиационные катастрофы. Так, на аэродроме Клин произошла нелепая трагедия. Летчик-сержант Диков одного из полков 6-го корпуса зашел на посадку, как говорят летчики, с «недомазом», ударил винтом и шасси своего МиГ-3 по находившемуся на стоянке МиГу 34-го полка и убил работавших там механика самолета младшего сержанта Виктора Добронравова и моториста ефрейтора Павла Степанова. Очевидно, что явной причиной этого была грубая ошибка пилотирования.