Семен Гейченко - У лукоморья

Особенно интересны итоги работы по изучению западной части Тригорского парка — участка солнечных часов и «дуба уединенного». Паркозед К. Бобровникова доказала, что оба эти памятника некогда представляли единое целое. Местоположение «дуба уединенного» и дубов, стоящих вокруг «циферблата» зеленых часов, находится во взаимосвязи. Аллея, связывающая два этих элемента, лежит строго по Пулковскому меридиану. От циферблата во все стороны некогда шли небольшие аллейки-стрелы, показывающие восход солнца, полдень, заход солнца и ночь. Как известно, культура солнечных часов в нашей стране очень древняя. Простейшие из них состоят из шеста, тень которого, менявшая свое направление при перемещении солнца, показывала на шкале время. Солнечные часы Тригорского уникальные. Специалистов удивляет точность их планировки и построения.

Проект восстановления тригорских солнечных часов закончен. Недалеко время, когда они появятся в своем первозданном виде.

Сад — неотъемлемая часть усадеб XVIII–XIX веков. Так было повсеместно. Так было и в Тригорском. В 1970 году сад разбит на том месте, где был прежде. С одной стороны он примыкает к месту, где когда-то стоял хозяйственный двор, с другой — граничит с центром усадьбы и парка. В саду воссозданы старинные русские сорта яблонь: антоновка, ревельский ранет, китайка, осеннее полосатое и другие. Сад огорожен декоративным кустарником и деревянным штакетником, сделанным в духе пушкинского времени. В нем на камнях старых фундаментов построены беседки, разбиты клумбы, расчищены водоемы-«копанки» для поливки. Восстановлению сада очень помогли старинные фотографии, которые прислала из города Горького родственница последнего арендатора Тригорского М. Пальмова.

Много хлопот было с восстановлением «скамьи Онегина». Площадка над Соротью, где расположена «скамья», сползает под обрыв. Было установлено, что площадка сползает ежегодно на 1,5–2 см. Древние дубы и липы гибли. Для того чтобы предупредить полное разрушение, площадку нужно было оградить со стороны парка, поднять и дренировать, укрепить откос. Лишь при этом возобновится почвенный покров площадки, шейки старых деревьев будут освобождены от уплотнения грунта, и деревья смогут дышать.

Кроме того, в парке начато лечение больных деревьев, особенно тех, которые пострадали в годы Великой Отечественной войны. Таких деревьев насчитывается свыше тысячи, то есть почти четверть всего старого древостоя Тригорского.

Впереди многолетняя, нелегкая, но благодарная работа. Она даст возможность оздоровить парковые ансамбли, возродить их первоначальный вид.

Когда-то Пушкин, работая над книгой философа Бэкона, сделал из нее выписку: «Достойна уважения вещь видеть древний замок либо постройку не в упадке, или видеть прекрасное дерево крепким и целым». Эта мысль, подчеркнутая поэтом, положена нами в основу реставрации заповедных парков и зеленых насаждений.

Показать и увидеть всё в Тригорском немыслимо, и рассказать обо всем в нем тоже немыслимо. Ведь каждый уголок, дерево, куст, тупичок имеют свое лицо, и оно, это лицо, заслуживает особого повествования. Я хочу лишь внушить паломникам свою любовь к пушкинскому лукоморью.

Прощаясь с паломниками, я всегда говорю: «А теперь станьте как дети, сядьте верхом на палочку и отправляйтесь куда глаза глядят. Бродите по тропинкам и дорожкам, куда бы они вас ни вели. Доверьтесь своему инстинкту, если вы пришли сюда по велению сердца, а не по обязанности. Крепко держите в руках томик стихов Пушкина, написанных здесь, и читайте их здесь, где они были рождены. Только так можно узнать великое и таинственное пушкинское лукоморье, только так вы сможете встретиться с Пушкиным, которого жаждет ваша душа. Я дал вам только отправное, без него вы могли бы здесь растеряться. От вас самих зависит создать свое пушкинское лукоморье, без этого всё у вас будет напрасным. И еще. Я не могу себе представить, чтобы человек, побывавший в Тригорском, не изменился в каком-то хорошем отношении, хотя бы только благодаря сознанию того, что всё увиденное им здесь во всем своем величии — неповторимо».

«СКАМЬЯ ОНЕГИНА»

На самом северном из трех тригорских холмов, с юго-восточной его стороны, есть деревянные ступеньки. От них узкая тропинка ведет мимо дома Осиповых, мимо большого зеркального пруда к началу парка. Отсюда вправо идет коротенькая липовая аллея. В конце ее мелколиственные вековые липы, коренастые дубы и остролистые клены образуют удивительно красивую группу деревьев.

Своеобразный облик этой естественной беседки подчеркивает вековой дуб, склонившийся над землей и словно пытающийся взлететь в небо.

Деревья скрывают от вашего взгляда усадьбу, пруд, парк и открывают замечательный вид на крутой зеленый скат Тригорского, отлогие берега Сороти, поля, луга, нивы, прорезанные извивающейся узкой светлой гладью реки. Вдали цепь холмов и темный лес, дорога из Михайловского в Тригорское, старинная дорога на Псков.

…И те отлогости, те нивы,Из-за которых вдалеке,На вороном аргамаке,Заморской шляпою покрытый,Спеша в Тригорское, один —Вольтер и Гёте и Расин,Являлся Пушкин знаменитый…

Алексей Вульф, приятель Пушкина, рассказывал М. И. Семевскому в 1866 году, что именно здесь восхищался поэт окрестностями Тригорского. Тригорское, открывая Пушкину художественно законченные, характерные картины русской природы, вдохновило его на создание знаменитых описаний времен года в романе «Евгений Онегин». Наблюдения поэта над характерами, бытом, нравами в Тригорском служили конкретным материалом при создании обобщенных художественных образов, характерных картин русской усадебной жизни во многих его произведениях.

Знаменательно то, что в 1830 году, уже вдали от Михайловского, заканчивая роман «Евгений Онегин», поэт особенно тепло вспоминает этот тригорский уголок.

Вдали, один, среди людейВоображать я вечно будуВас, тени прибережных ив,Вас, мир и сон тригорских нив.И берег Сороти отлогий,И полосатые холмы,И в роще скрытые дороги…

Именно поэтому живет в наши дни предание, возникшее в семье владельцев Тригорского. Предание нарекло скамью, стоящую в этом уголке парка, «скамьею Онегина» и связало ее со сценой объяснения Онегина и Татьяны в пушкинском романе:

…«Ах» — и легче тениТатьяна прыг в другие сени,С крыльца на двор, и прямо в сад,Летит, летит; взглянуть назадНе смеет; мигом обежалаКуртины, мостики, лужок,Аллею к озеру, лесок,Кусты сирен переломала,По цветникам летя к ручью,И, задыхаясь, на скамьюУпала…

Как и в пушкинские времена, глядите ли вы ранней весной на черные поля и бушующие темные воды разлившейся Сороти, любуетесь ли блестящей на солнце летней зеленью полей и лугов, среди которых голубеют причудливые извивы реки, видите ли вы осенний грустный пейзаж со скирдами уже сжатого хлеба или перед вами пустынная заснеженная равнина с темными пятнами леса и редких деревень по холмам — вы неизменно чувствуете широкую, спокойную и сильную красоту открывающейся перед вами картины природы, и на вашу душу нисходят покой и мир.