Хой! Опасный путь через туман - Ирина Клинских
Чтобы убедиться в том, что Хой не был наркоманом в подлинном смысле этого слова, достаточно посмотреть видеозаписи последних лет с его участием. Любой медик скажет, что наркоманы так не выглядят: обычный адекватный мужик, здоровее – некуда. Кому интересно, как выглядит рок-музыкант наркоман незадолго до смерти, включите концерт «Unplugged in New York» группы Nirvana и посмотрите на Курта. В общем, что касается наркотиков в контексте Хоя, то это снова русское народное преувеличение: уж слишком хорошо разбирался в теме, много об этом пел. Ну-ну. На этом основании и Высоцкого скалолазом можно назвать. Согласитесь, если то, что мы пробуем на вкус, как-то меняет наши взгляды, представления, само течение жизни, тогда, да, мы порабощены, причем не важно чем – идеями революции, обжорством или черными дырами. Если же человек познакомился с одним, с другим, рассмотрел явление с разных сторон и пошел дальше заниматься своими делами, то это просто еще один опыт, тот самый «сын ошибок трудных», что составляет общую копилку личности.
Переживания, внутренний раздрай, гнетущее состояние безысходности – вот что по-настоящему негативно влияло на жизнь Юры в последний период. И основные причины этого я уже назвал. К ним добавлялись переживания, что у группы давно не выходило альбома. И Юра думал, размышлял, крутил идеи так и сяк, шаг за шагом приближаясь к концепции будущего диска, который он назовет «Восставший из ада». Надо ли говорить, что эта работа станет наивысшей степенью важности для Хоя, вопросом жизни и смерти, последним прибежищем на земле? Юра прекрасно понимал, что меланхолию можно прогнать только серьезной плодотворной деятельностью.
Уже было сказано о выступлении Хоя 9 мая 1999 года на Красной площади в сборном концерте, посвященном 54-й годовщине Великой Победы. Возможно, с точки зрения андеграундной культуры – это сомнительное достижение: играть вместе с «пугачевской кликой» на провластном празднике. Но мое личное мнение таково – для человека, который, начиная заниматься музыкой, рассчитывал исполнять ее только в воронежских подворотнях и местном рок-клубе, с точки зрения «народного признания» – это был творческий пик и самое важное достижение. Ира, ты же часто пересматриваешь это выступление. Что думаешь о нем?
Ирина Клинских. Я уверена, что папа не думал о каком-то народном признании. Ему было важно другое – чтобы его тексты, посыл доходили до каждого слушателя. Передать энергию своей музыки – вот что было важно. Конечно, концерт на Красной площади был для него важен, но не важнее, чем любой другой. Когда я пересматриваю это видео, ощущаю и понимаю, что папа все-таки дошел до пика, выполнил свою миссию. Он реализовал все, ради чего жил. Для меня это стало эмоциональным потрясением, шоком. Уверена, если б он остался жить, покорил бы еще не один стадион. Актуальность его песен остается, хотя прошло уже много лет после его ухода. И сегодня многие живые и здравствующие артисты все еще «конкурируют» с человеком, которого нет в живых, представляешь? Это ведь о многом говорит. Конечно, было б интереснее видеть папу на большом концерте с его «золотым составом» – у них были общие цели, идеи, задачи, сценография. Но и то, что в предпоследний год жизни он выступил фактически сольно, тоже символично. В конце концов, впервые на сцену папа тоже один вышел.
Роман Богословский. Верно подмечено. Ира, с твоего позволения: для того чтобы донести свою мысль и дополнить твою, я выберу в некотором роде притчевую форму – так сказанное будет оформлено более доходчиво. Музыка группы «Сектор Газа» подобна воде. Когда вода выливается из кувшина, она тут же затекает во все возможные углы, трещины, ямки, пустоты. Вода не выбирает – вот туда я потеку, а туда нет. Она просто делает свое дело, то есть свободно распространяет себя повсюду. Особый творческий взгляд Хоя – это и есть вода, абсолютно свободный поток. Он освобожден от стилей и жанров, от понятия «тусовка», после 1995 года стал отходить от имиджа, всегда был за пределом сторонних мнений.
Да, но ведь Хой часто заимствовал гармонии и мелодии у других исполнителей, да и кое-какие погрешности в его стихосложении встречаются, скажете вы и будете правы. В том-то и дело – Юра не разбирался в средствах. Внутри себя он точно знал, какой должна быть та или иная песня и почему. У него все ответы были еще до вопросов – пусть и неоформленные в слова, это совершенно не обязательно. И, повинуясь зову, он просто делал так, как говорило ему сердце. Без сомнений, без оглядок, без компромиссов, без последующих сожалений. Вот это и есть путь подлинной свободы, реализованный на практике в ужасающих условиях России девяностых годов. Вот вам и тропа воина. Поняв это как следует, вы сразу выйдете за пределы суждений о матах, о чернухе, о заимствованиях Юры в совершенно иную плоскость понимания. Ведь если взглянуть на путь Юры в очищенном от предметного содержания ракурсе, становится ясно, что он прошел по земле дорогой какой-то личной, только ему ведомой правды. И двигался ровно туда, куда звал его колокольчик внутренней истины, который почему-то выбрал именно его сознание для того, чтобы там зазвенеть.
«Хой-music» Юры, подобно быстрой реке, пронесся по берегам России, затопив всех без разбору: девушки «тащились» от «медляков», гопники и шпана – от частушек и «Сказки», металлисты слушали тяжелые и мистические песни, добропорядочные граждане полюбили «Туман», «30 лет» и «Life», военнослужащие – «Пора домой» и «Демобилизацию», отбывающие срок – «Без вина», «Взял вину на себя». Конечно, все это условно, но сама суть ясна – вода не думает, куда ей течь. Она приходит туда, где есть пустота. Смена политического строя, развал одной страны и мучительное строительство другой образовали пустоты, разломы и выбоины в некогда зацементированном сознании народа. Вот чтобы заполнить эти бреши, туда и устремился Юра Хой со своей музыкой. И его появление на Красной площади в конце тысячелетия – это акт символический, смыслообразующий.
