Збигнев Войцеховский - Диана была такой!

Этого не было раньше. Хаснат, как я уже говорил, видел в ней слабую, робкую женщину. Капитан Хьюитт — горячую партнершу в сексе. Кто-то усматривал в ней свой небольшой, но почетный трофей.

А вот Доди буквально стелился у ее ног. Он был готов на все и сразу.

Именно такой любовник был нужен Диане. Этого не было надобности приручать или переделывать — он уже был тем, кем должен быть.

Диана улетала из Сен-Тропе с грустью, но она дала понять Доди, что ничего не закончилось, что все только начинается. И он понял ее. Утром, после первой же ночи в своих апартаментах, Диана получает с почтой подарки: множество роз, фрукты. Золотые часики стоимостью под 10 тысяч фунтов.

Такие подарки насторожили ее друзей, когда она о них рассказала. Это было очень похоже на то, что Диану просто покупают. Женщина-аристократка должна была понимать, что, приняв эти дары, она должна будет заплатить за них — это были всем понятные правила игры.

Но Диане нравилось это! Она после развода с Чарльзом вдруг поняла, как это здорово: жить в роскоши, ни о чем не заботясь, получая удовольствие от каждого дня!

А Доди умел удивлять и удивлял. Через день он позвонил Диане и пригласил ее на ужин. Диана охотно согласилась и спросила, в каком ресторане это будет. На что Доди, как ни в чем не бывало, ответил, что это будет в Париже, ресторан он еще не выбрал…

О, именно такого ухаживания жаждала Диана.

На следующий день она и Доди тайно вылетают из Лондона. Конечно же, они останавливаются в отеле «Ритц» — этот отель ведь принадлежит отцу Доди, аль-Файеду. Диана наслаждается изысками имперского номера. Вряд ли она знает, что сутки пребывания в нем для любого другого человека стоят около шести тысяч фунтов стерлингов.

Этот день был сумасшедшим по количеству впечатлений. Музеи, исторические места, катание на катере по ночной Сене. Наконец, апартаменты Доди, из окон которых были видны Елисейские Поля.

Такая жизнь нравилась Диане.

И когда несколько дней спустя Доди опять предлагает Диане вместе отдохнуть, она ни на минуту не задумывается. И вот уже небольшой круиз по Средиземному морю. Конечно, на яхте аль-Файеда. Здесь Диане служили все: от Доди и капитана до матроса и кока. Принцесса была окружена поистине царским вниманием, словно не женщина была на яхте, а самая настоящая богиня. Только этого хватило бы Диане, чтобы назвать этот круиз настоящим раем. Но какой же рай без бриллиантов? И вот уже Диана получает настоящий бриллиантовый браслет.

А потом начинается самая настоящая сказка: яхта останавливается в бухте княжества Монако. Доди и Диана сходят на берег и целый день бродят по многочисленным ювелирным лавкам и магазинчикам. Диана выбирает — Доди платит. Еще, еще, еще…

За такие райские дни должны же быть не менее райскими и ночи, правда? Все было. Была сказка для буквально обезумевшей от вседозволенности и собственного величия принцессы.

А в это время где-то совсем недалеко за этой эйфорией Дианы внимательно наблюдал отец Доди — Мохаммед аль-Файед. Все, что тратилось сейчас, — тратилось из его кармана. Более того, все, что происходило, происходило по его сценарию. Диана жила в раю, была уверена, что этот рай создали исключительно для нее в силу того, что ее обожают. Она так и не поняла, что стала опять фигурой на шахматной доске. Причем на этот раз игра началась очень серьезная. Ставки для аль-Файеда были очень высоки. Вспомним — он сын простого учителя. Да, у него есть деньги. Много денег. Он влиятелен. Но у него не было того, что делало бы его полностью самодостаточным в своих собственных глазах: у него не было титула. Он не был аристократом. И этот факт тяжелее всего выносил аль-Файед. Он чувствовал то легкое пренебрежение, с которым к нему относились в высшем свете. Поэтому сближение его сына с матерью наследного принца, с принцессой Дианой, было чрезвычайно важно для его воспаленного самолюбия.

Диана, закрутив страстный роман с Доди, понимала, что ее выбор на этот раз не будет одобрен английским обществом. Во всяком случае, не всеми. И поэтому она решила, что чем хуже — тем лучше. Пусть в прессу просачиваются не робкие слухи — пусть однажды мир взорвет сенсационная фотография, откровенная, такая, чтобы у одних вызвать шок, у других сострадание, у третьих — зависть.

Да, зависть. Пусть Диана и отпустила свою прежнюю любовь — Хасната, она не простила ему того, что он предпочел свою работу ей. Диана была преисполнена желания хоть как-то наказать неуступчивого кардиохирурга, уязвить его, заставить сожалеть о своем решении расстаться. Доди, как казалось Диане, этот «мальчик из Голливуда», восточный мачо, подходил, ей казалось, как нельзя лучше.

Диана знала, что все время находится под прицелом папарацци. Она выбрала для своей цели место, приглядев там и возможность для папарацци спрятаться на таком расстоянии, чтобы они со своими длиннофокусными телеобъективами смогли сделать снимки нужного ей ракурса.

Потом был выбран день. Ничего не подозревающий Доди получил возможность несколько часов наслаждаться наедине обществом принцессы — дети были заняты в другом месте новой игрой.

На пляже оставались только Доди и Диана. Диана надела ярко-красный купальник, весьма откровенный — она знала, насколько фотогенично ее тело и лицо.

В какой-то момент она приблизилась к Доди, обняла его за шею. Потом ее руки стали ласкать грудь загорелого самца, скользнули ниже. Она подняла свое лицо навстречу Доди…

Папарацци, засевшие в кустах неподалеку, были вне себя от счастья: такие снимки обещали им неслыханные деньги.

Уже на следующий день практически все крупные СМИ, а за ними и газеты победнее напечатали эти фотографии. Вернее, одну, которая больше всех была наполнена скрытой томной страстью. Она получила очень краткое, но ясное название: «Поцелуй».

Факт нового романа Дианы с сыном египетского миллиардера с не самой чистой репутацией в обществе стал известен всему миру. И этот мир, вернее, та его часть, которая живо интересовалась жизнью принцессы, раскололась на две части. Одни с негодованием комментировали откровенно эротический снимок, увидев в нем пошлый вызов обществу, скатывание Дианы по наклонной в ту пропасть, из которой не будет больше выхода. Они настаивали на том, что наконец-то Диана открыла свою истинную сущность: женщина, жаждущая великолепия, славы и мужских ласк, пустышка по натуре, способная забыть о своем собственном происхождении, о титулах, о своих детях из-за блеска золота и бриллиантов, из-за развлечений и богатства.

Другие же попытались робко защищать своего кумира: мол, а что такого произошло? Диана — женщина свободного демократического общества, она имеет полное право на личную жизнь. Тем более она сейчас — свободная, она в разводе. А Доди аль-Файед — такой же член общества, как и сама Диана, как любой из нас. Подумаешь, говорят о нем разное. Пусть говорят. Обо всех нас говорят разное. Главное: в демократическом обществе, свободном от расовых, религиозных и всяких прочих предрассудков, каждый имеет право на свою личную жизнь по его усмотрению.