Борис Акимов - Исповедь хироманта. Жизнь как чудо

– Конечно, на логику.

– Ты уверен, что твоя логика лучше моей интуиции? Интуиция – это язык, на котором Судьба разговаривает с нами. Очень важно не путать ее с двумя другими мотивами, определяющими наше поведение: логикой и чувствами. И хотя мы считаем, что чаще ориентируемся на логику, все-таки руководствуемся чувствами. Почему? А потому что хочется!

Но не надо думать, что каждый прыщик, у вас вскочивший на лбу, – это судьба или карма. Чаще это просто прыщик.

Я нашел четыре знака, свидетельствовавших об окончании нашего брака:

1. Я женился без родительского благословения. Мои родители не восприняли Лену как невесту. И когда она забеременела, я тайно от них женился в городе Улан-Удэ. Родителей я поставил перед фактом, приехав уже с женой и дочерью. Родители приняли ее, как родную, но нехорошо вышло. До сих пор неприятно оттого, что я обидел родителей.

2. Жена, купаясь в бассейне в первый год нашего брака, потеряла обручальное кольцо. Плохая примета, знаете ли.

3. Вокруг меня уже бушевала эпидемия разводов. И все проходило по примерно одному сценарию.

Началось с моего друга Сергея Я. В некоторой степени разводу Сережи поспособствовал я. С Сергеем я познакомился на агитпоезде. Замечательный, очень позитивный человек. Он жил в Челябинске, но связь наша не обрывалась. Он регулярно посещал Москву, и мы встречались. Нашей дружбе уж более 20 лет.

Как-то я прилетел в Челябинск по делам фирмы. Давно хотел посетить друга. Сережа встретил меня с привычным радушием, и я полюбил Челябинск. В это время Сергей работал референтом главы города. Его жена – врачом-гинекологом. Зарабатывала она, как и все мои коллеги, копейки, и я устроил ее подрабатывать медпредставителем в нашу компанию на зарплату в 200 долларов, тем самым увеличив ее доход сразу в три раза.

Получив некоторую финансовую свободу, Ира стала наезжать на Сережу, требуя денег. Будучи чиновником, Сергей имел возможность хорошо жить, беря взятки лишь «борзыми щенками», но при нормальном уровне жизни свободных денег в семье было мало. Это ему ставилось в вину.

Далее на вечере встречи выпускников Ира встретила своего коллегу, эмигрировавшего в Германию и работавшего доктором. Сергею было заявлено, что вот она, истинная любовь, пронесенная сквозь годы, и счастье, ждущее в Европе. К тому же ее возлюбленный, в отличие от бездарного мужа, зарабатывает 100 000 марок в месяц. Сережа заметил, что столько не получает даже канцлер Германии, но это вызвало продолжительную истерику с очередной порцией обвинений.

Ира уехала на пару недель в Германию. Сережа ушел в одну из своих квартир, полученных от города «относительно честным» путем, и пил неделю. Это облегчило его сердечную боль.

Ира вернулась. Видимо, доктора в Германии зарабатывают меньше.

Их развели.

Потом развелся еще один мой приятель. Сценарий тот же. Бес в ребро. Деньги. «Настоящая» любовь. Правда, без заграницы. Возраст тот же. Сорок с хвостиком. Климакс молодеет.

И за год до описываемых событий разводится еще один мой друг – Игорь. И это единственный известный мне случай, когда бывшей жене удалось выйти замуж за иностранца. И вообще выйти замуж. Не сразу. Года через два. Но надо отдать должное Лене, жене Игоря, она очень гибкий человек. Разведясь с Игорем, отношений с ним не портила. Хотя какие разборки они устраивали, когда разводились, – мама дорогая! Был однажды свидетелем. Я бы свою жену сразу убил, если бы она так громко и долго кричала. А им ничего. Просто люди эмоциональные. Выпустят пар – и в постель. И дальше разводиться.

4. Конечно, я посмотрел на свою руку. А как без этого, ведь я профессионал. У меня на руке не одна линия брака. Последняя – самая благоприятная.

Все напоминало скверный анекдот: Дорогой, я была в поликлинике. Доктор сказал: то, что мы думали, будто это оргазм, – бронхиальная астма.

И удивительно, что Лена находила теперь докторов, которые утверждали, что ее жизнь – астма.

«Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему», написал Лев Николаевич про себя. А вот неправда ваша, граф. Все счастливы совершенно по-разному. Потому что любовь окрыляет и проявляется тысячами способов. Сколько людей – столько и счастьев!

У несчастливой семьи одна песня: «Ты тяжелый человек, эгоист, деспот… Меня не понимаешь. Тебя я тоже никогда не понимала… Ничего хорошего не было… И вообще, говорила мне мама, подруги, любовники…»

Нет, доктор. Это была не бронхиальная астма. Это был оргазм. Я это помню. Я знаю. Я не безумен.

Но Лена стала весьма замкнутой. К тому же у нее присутствовали все признаки депрессии: зависимость от Интернета, нервозность, отчужденность, подозрительность и самое ужасное – лживость. Но свои мозги чужому человеку не вставишь.

После выяснения отношений и принятия договоренностей жили относительно спокойно. Но жены хватило на пару недель. Когда она в очередной раз засиделась в Интернете за полночь, я сказал, что она мешает мне спать.

– А ты мешаешь мне жить!

– Но мы обо всем договорились.

– Не вмешивайся в мою личную жизнь. И вообще, в Европе мужики в таких ситуациях оставляют все жене и уходят.

– А у нас, в России, бьют по морде и выгоняют.

И так далее. И тому подобное. У нее было только два состояния: либо она уходила в себя, либо она выходила из себя.

Я решил пока немного пожить у Игоря. А там посмотрим. Мне было очень тяжело. И нужна была просто передышка. Уход, естественно, наметил на понедельник. Проведу с ребенком выходные и – адью.

В ночь с воскресенья на понедельник у Анюты начался жар, и она пролежала неделю дома. Конечно, я не ушел. Жена успокоилась. И даже по дому стала что-то шустрить.

Через пару месяцев опять собралась в Англию. Настя болела ветрянкой. Анюта заболела в день отъезда гриппом. Я простудой заболел на следующий день. Не дом, а сплошной лазарет. Такая же ерунда случилась и с Леной в Англии. Она заболела. Даже была вынуждена обратиться к английскому врачу.

Просто умирала семья. Разрывались старые связи. Это больно для всех.

Но вот что удивительно. Я вспоминаю эти несколько дней с радостью. Кажется, был февраль, и солнце светило прямо нам в комнату. Мы все лежали на большом диване больные и были счастливы вместе. Смотрели телевизор. Читали книги. Пили чай с малиновым вареньем. Это было семейное счастье.

И еще в это время в сознании ребенка произошел перелом. Анюта поменяла все фотографии в доме. Ранее на фотографиях, висевших на стенах и стоявших на столе, была она одна. Теперь это были семейные фотографии. Она хотела сохранить семью. И старалась, как могла.

После Англии опять наступило некоторое затишье. Я продолжал проявлять внимание к жене. А мистика, тем не менее, перла из каждого угла.