Вадим Хачиков - Тайна гибели Лермонтова. Все версии

Подобную же версию совсем недавно выдвинул и отставной сотрудник уголовного розыска А. Карпенко в статье «Неслучайное убийство Михаила Лермонтова» («Аргументы недели» от 12 июля 2012 г.). Отметив, опираясь на современные достижения криминалистики, все ошибки следствия по делу о дуэли (что, кстати, само по себе достаточно ценно), он все же исходит из убеждения, что в Пятигорске «имелась целая группа влиятельных врагов Лермонтова (во главе с генеральшей Мерлини)», интриги которой и привели к ссоре Лермонтова с Мартыновым. Что же касается дуэли, то Карпенко почти слово в слово повторяет гипотезу Герасименко: «…Мартынов и Лермонтов просто договорились о встрече. Уже на месте Мартынов (после резкого разговора?) с близкого расстояния выстрелил в сидящего на лошади поэта (потому такой угол проникновения пули в тело). После чего бросился к Глебову: выручай, была дуэль с Лермонтовым без секундантов. Я его убил! Придумывается „сценарий“ (но спешно, с массой нестыковок)». Подобная трактовка событий явно навеяна участием автора в раскрытии «ряда сложных преступлений, в том числе заказных убийств», о чем сообщает нам редакция. Ощущаются в подобных версиях и отголоски бытовавшего после революции мнения о дворянах как «паразитах на теле народном», людях без совести и чести, а стало быть, способных на любые гнусные поступки.

Заглядывая в глубины психологии

Куда более внимательного отношения заслуживают мнения тех современных авторов, которые ищут причину ссоры в тайнах психологии дуэлянтов, и в первую очередь, конечно, – Лермонтова. В такого рода работах подчеркивается его фаталистическая готовность встретить смерть в любой момент, его настойчивое желание провоцировать ситуацию, сулящую гибель. Еще Александр Блок писал: «…лиловые миры захлестнули и Лермонтова, который бросился под пистолет своей волей». Развивая эту версию, некоторые современные авторы говорят о том, что такие, как Лермонтов, «гениальные люди неспособны жить тихо и долго, они тяготеют к самоуничтожению». Кое-кто привлекает для объяснений подобных стремлений поэта даже расположение небесных светил, как это делает автор заметки «Лермонтов Михаил Юрьевич. Смерть в год Сокола», опубликованной в Интернете: «Что же так неудержимо влекло его в эту бездну – чарующую чашу смерти? В гороскопе Лермонтова в Скорпионе (знаке смерти и экстремальных ситуаций) стоит Луна и Меркурий. Луна (душа, эмоциональный мир человека) находится в соединении с Крестом Несчастья и дает бессознательную настроенность на ситуацию кризиса, стремление к внутреннему перерождению, прекрасную интуицию и предчувствие событий, особенно плохих…»

Для объяснения причин ссоры извлекаются на свет такие глубины лермонтовской души, что порою даже страшно становится. Хотя встречаются и не столь пугающие психологические экскурсы. Существует, например, точка зрения, высказанная литературоведом Владимиром Левиным, согласно которой Лермонтов, находясь под сильным влиянием образа своего героя Печорина, повел себя в аналогичной ситуации подобно ему.

Что касается психологического состояния Николая Мартынова, то в «Лермонтовской энциклопедии» читаем: «Советские лермонтоведы все более единодушно склоняются к мнению, что глубинной причиной крайнего ожесточения Мартынова было его неуравновешенное психическое состояние, вызванное крахом военной карьеры (в февр. 1841 он вынужден был выйти в отставку), обострившее характерные для него ипохондрию, самовлюбленность, постоянную потребность ограниченного человека в самоутверждении, озлобление и зависть ко всем, в ком он видел соперников».

Завистью Мартынова объясняют конфликт многие. Кто-то считает, что она касалась литературной славы Лермонтова, по мнению других – его успехов в столичном «большом свете» или боевых заслуг в военных действиях на Кавказе. Особенно громко мотив зависти звучит в статье В. Бондаренко «Но Соломонов сын…», где констатируется даже своеобразное литературное соперничества Лермонтова и Мартынова – вопреки тому, что творчество их никогда не сопоставлялось ни тем ни другим. Встречаем и такой резон неприязни Мартынова к Лермонтову: он, дескать, стал уже майором, а Мишель остался поручиком. Должен бы с уважением относиться к старшему по званию, а он себе позволяет насмешки…

Но в какие бы психологические глубины ни забирались авторы подобных версий, они называют все же не причину ссоры и, соответственно, дуэли, а мотивы поведения будущих дуэлянтов, которые, конечно, могли в какой-то мере способствовать конфликту, но все же, чтобы проявиться и повлиять на его возникновение, требовали определенных обстоятельств.

Всё новые версии…

Для авторов некоторых гипотез ключом к конфликту продолжает оставаться фраза, послужившая не причиной, а поводом для ссоры: «Горец с большим кинжалом», сказанная Лермонтовым в адрес Мартынова на вечере у Верзилиных 13 июля. Только если современники поэта, как правило, имели в виду ее прямой смысл, связанный с экзотическим костюмом Мартынова, то нынешние «гадатели» пытаются найти глубинный смысл составляющих ее слов. И находят даже не один вариант иносказаний. Вот, к примеру: «Излюбленным прозвищем, которым Лермонтов награждал Мартынова, было, как известно, „горец с большим кинжалом“. Французское слово „кинжал“ имеет еще второй смысл, переносный. Оно вошло в русский обиход как синоним слова „революционер“» (Э. Герштейн).

А. Чернов, вспомнив о том, что 13 июля было днем казни пятерых декабристов, уловил в «кинжале» еще более глубокий политический смысл:

«…шутки про кинжал Мартынова совершенно ни при чем. Уж если и была речь, заглушенная до времени аккордами Сержа Трубецкого, то речь про другой кинжал – декабристский символ цареубийства.

Возможны две ситуации: или Лермонтов… произнес тост за „цареубийственный кинжал“, или, после того как разговор коснулся темы повешенных цареубийц, Лермонтов предложил их помянуть. А отставной майор Николай Мартынов… воспринял это как провокацию и пить за казненных отказался».

Стремясь морально изничтожить Мартынова, его усиленно объявляют то агентом III Отделения, то масоном, то агентом мирового сионизма – последние два обвинения находим в той же статье В. Бондаренко «Но Соломонов сын…». Представляют Николая Соломоновича и карточным шулером: «…может быть, недаром Николай Мартынов уверял партнеров по крупной игре в московском Английском клубе, что у него были веские основания вызвать Лермонтова на дуэль? – пишет А. Марченко. – …Не мог же он в самом деле признаться, что Лермонтов, которому он до смерти надоел, требуя, чтобы тот прекратил дразнить его „пуаньяром“, в сердцах предложил обменять безобидного „горца с большим кинжалом“ на „маркиза де Шулерхофа“?..