Мартин Писториус - В стране драконов. Удивительная жизнь Мартина Писториуса
– Я знаю, что в твоей жизни еще не было дальних перелетов, но я уверена, что мы сможем найти авиакомпанию, которая возьмется тебя доставить, – говорит она. – Я узнавала насчет билетов, и есть свободные места. Я собираюсь поехать на две недели, но ты можешь остаться там столько, сколько захочешь. Я звонила в отель, где забронировала для себя номер, и узнала, что там две кровати, так что мы сможем жить в нем вместе. Пожалуйста, подумай о том, что я говорю. Не говори «нет» сразу. Я хочу встретиться с тобой, и мне кажется, что ты тоже не против. Пожалуйста, не думай, что деньги – это проблема, и не тревожься насчет работы. Я понимаю, ты, наверное, думаешь, что нельзя вот так вот все бросить, но иногда в жизни просто нужно это делать, как ты считаешь?
Моя рука зависает над клавиатурой. Больше всего меня удивляет то, что я не чувствую ни испуга, ни неуверенности. Я ошарашен, да, но меня наполняет экстаз, а не страх. Она хочет встретиться со мной! Мне не нужно спрашивать себя, хочу ли я поехать. Я хочу встретиться с Джоанной сильнее, чем хотел чего бы то ни было в своей жизни. Но, размышляя, как бы сказать ей об этом, я понимаю, что никаких слов для этого не хватит.
– Я очень хотел бы приехать, – набираю я текст. – Поверь, очень хотел бы.
– Правда?
Она улыбается и явно ждет, что я добавлю что-нибудь еще, но я попросту не могу. Моя голова идет кругом, когда я смотрю на ее лицо на дисплее компьютера.
– Я знаю, что тебе понадобится помощь, и не имею ничего против, – говорит она. – Просто у нас будет шанс встретиться, и я думаю, что нам следует за него ухватиться!
Она смеется. Обожаю, когда она смеется.
– Почему ты хочешь встретиться со мной? – спрашиваю я.
Я должен об этом спросить. Этот вопрос вертится у меня в голове с того самого момента, как она предложила мне принять участие в этом безумном плане.
Она на мгновение умолкает.
– Потому что ты – самый честный человек из всех, кого я встречала, – говорит она. – И еще потому, что, хотя я знаю тебя всего несколько недель, ты делаешь меня счастливой. Ты смешишь меня, ты интересный, ты понимаешь то, что я говорю, как никто никогда не понимал.
Теперь умолкаем мы оба. Я вижу ее изображение, переданное веб-камерой, вижу, как она поднимает ладонь к экрану, и знаю, что она тянется, чтобы коснуться меня через шесть тысяч миль, разделяющих нас.
– Так ты точно собираешься приехать? – спрашивает она.
– Я очень хочу, – отвечаю я. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы встретиться с тобой.
Я смотрю на ее лицо. Я едва могу поверить, что она настолько уверена в жизни, что искренне считает: надо просто купить билет на самолет и встретиться с незнакомым человеком. Джоанна совершенно уверена, что когда-нибудь мы оба найдем любовь, и говорит мне, что мы не можем торопить ее или контролировать, мы должны просто позволить ей разворачиваться так, как она захочет. Она не была сокрушена любовью так часто, как я, и я чувствую, как ее оптимизм заражает меня, овладевает мной, клетка за клеткой, заставляя верить, что возможно все.
– Все случается тогда, когда должно случиться, – говорит мне Джоанна. – Для каждого из нас есть свой план.
Я поднимаю руку, чтобы накрыть ее ладонь на экране передо мной. Как я жажду ощутить присутствие Джоанны рядом с собой! Как переворачивается мое сердце, когда я гляжу на нее и понимаю, что она говорит серьезно и искренне. Она хочет встретиться со мной. Она готова потратить свое время, чтобы узнать меня поближе. Я не могу дождаться этой встречи. Но вначале я должен с ней кое о чем поговорить.
– Я хочу рассказать тебе о своих физических возможностях, – пишу я. – Я хочу, чтобы ты точно понимала, кто я такой.
– Ладно, – отвечает она.
46: Настоящий я
«Я не собираюсь ничего приукрашивать, – пишу я ей в письме. – Я расскажу тебе обо всем, в чем мне требуется помощь, и если ты передумаешь, прочитав это письмо, я не обижусь.
Я ем все и могу самостоятельно есть пищу, нарезанную кусочками, но с ножом и вилкой мне нужно помогать.
Я не могу сам забраться в душ и вылезти из него, но могу сам мыться и вытираться полотенцем, хотя, возможно, попрошу тебя открыть бутылку с шампунем.
Меня нужно брить, потому что я не могу бриться сам, но вполне способен одеться самостоятельно, если мои вещи сложены рядом со мной. А вот застегивать и расстегивать пуговицы и «молнии» и завязывать шнурки я не могу.
Мне нужна помощь, чтобы сесть на унитаз и встать с него, чтобы сесть в машину, выйти из нее и пересесть в коляску.
Я не могу сидеть без поддержки, так что мне нужно к чему-то прислоняться, если я не в своей коляске.
Я способен отталкиваться ногами, передвигая свою коляску по твердому полу, но не по коврам, и хотя в принципе способен перемещаться, отталкиваясь от поверхностей руками, я недостаточно силен, чтобы ехать по дороге или тротуару, если передвигаюсь в своем механическом кресле.
Кажется, все основное написал. Ах да, еще я пью через соломинку».
Бросаю последний взгляд на экран. Мое сердцебиение ускоряется, когда я нажимаю кнопку отправки. Гадаю, уж не сошел ли я с ума, изложив все это так грубо, в черно-белых тонах. Но я хочу быть абсолютно честен с Джоанной, потому что мне не нужна сиделка или женщина, которая будет меня жалеть. Мне не нужна мечтательница, чья фантазия разлетится в клочья под ударом реальности; мне не нужен человек, который будет меня спасать, или женщина, любящая меня вопреки моему несовершенному телу. Я хочу, чтобы меня любили таким, каков я есть, и Джоанна должна знать обо мне все. Хоть я и боюсь рассказывать ей все это, я почему-то уверен, что она не будет против. Не могу объяснить, почему. Я просто знаю, что это так.
На следующее утро я получаю ответ на свое сообщение.
«Все это совершенно не важно, – пишет Джоанна. – Будем справляться по ходу дела».
Чувство, возникшее во мне, подобно умиротворению, которое наступает, когда последний лист падает с дерева в осеннем лесу. Все затихло. Всю свою прежнюю жизнь я прожил, как чье-то бремя. Она же заставляет меня почувствовать себя невесомым.
47: Львиное сердце
Каким образом Джоанна стала такой бесстрашной? Я снова и снова задавался этим вопросом в дни, которые прошли с тех пор, как она одна вылетела в Америку, поскольку я не смог вовремя получить визу, чтобы встретиться там с ней. Мы оба горько разочарованы, но, по крайней мере, теперь знаем, что наша встреча – вопрос не «если», но «когда».
Пока же я учусь обходить острые углы, приноравливаясь к той неожиданной форме, которую ныне обретает моя жизнь. До недавнего времени мое существование было полно прямых углов и аккуратных граней – результат порядка и рутины. Но внезапно моя жизнь наполнилась неожиданными кривыми и того рода хаосом, который, как я теперь понимаю, способен внести другой человек. Джоанна переворачивает с ног на голову все, что я научился принимать и ожидать. Я смирился с тем, что веду серьезную жизнь, заполненную работой и учебой, – и вдруг она заставляет меня смеяться до слез. Я полагал, что никогда не смогу найти женщину, которая меня полюбит, а теперь начинаю надеяться, что нашел ее. Обычно я крайне осторожен и вдумчив, но Джоанна делает меня безрассудным. Она не замечает барьеров, но видит возможности; она совершенно ничего не боится, и я тоже начинаю проникаться этим бесстрашием.
