Сергей Есенин - Жизнь моя за песню продана (сборник)

Черный человек

Друг мой, друг мой,Я очень и очень болен.Сам не знаю, откуда взялась эта боль.То ли ветер свиститНад пустым и безлюдным полем,То ль, как рощу в сентябрь,Осыпает мозги алкоголь.

Голова моя машет ушами,Как крыльями птица.Ей на шее ногиМаячить больше невмочь.Черный человек,Черный, черный,Черный человекНа кровать ко мне садится,Черный человекСпать не дает мне всю ночь.

Черный человекВодит пальцем по мерзкой книгеИ, гнусавя надо мной,Как над усопшим монах,

Читает мне жизньКакого-то прохвоста и забулдыги,Нагоняя на душу тоску и страх.Черный человек,Черный, черный!

«Слушай, слушай, —Бормочет он мне, —В книге много прекраснейшихМыслей и планов.Этот человекПроживал в странеСамых отвратительныхГромил и шарлатанов.

В декабре в той странеСнег до дьявола чист,И метели заводятВеселые прялки.Был человек тот авантюрист,Но самой высокойИ лучшей марки.

Был он изящен,К тому ж поэт,Хоть с небольшой,Но ухватистой силою,И какую-то женщину,Сорока с лишним лет,Называл скверной девочкойИ своею милою».

«Счастье, – говорил он, —Есть ловкость ума и рук.Все неловкие душиЗа несчастных всегда известны.Это ничего,Что много мукПриносят изломанныеИ лживые жесты.

В грозы, в бури,В житейскую стынь,При тяжелых утратахИ когда тебе грустно,Казаться улыбчивым и простым —Самое высшее в мире искусство».

«Черный человек!Ты не смеешь этого!Ты ведь не на службеЖивешь водолазовой.Что мне до жизниСкандального поэта.Пожалуйста, другимЧитай и рассказывай».

Черный человекГлядит на меня в упор.И глаза покрываютсяГолубой блевотой, —Словно хочет сказать мне,Что я жулик и вор,Так бесстыдно и наглоОбокравший кого-то.

.

Друг мой, друг мой,Я очень и очень болен.Сам не знаю, откуда взялась эта боль.То ли ветер свиститНад пустым и безлюдным полем,То ль, как рощу в сентябрь,Осыпает мозги алкоголь.

Ночь морозная.Тих покой перекрестка.Я один у окошка,Ни гостя, ни друга не жду.Вся равнина покрытаСыпучей и мягкой известкой,И деревья, как всадники,Съехались в нашем саду.

Где-то плачетНочная зловещая птица.Деревянные всадникиСеют копытливый стук.Вот опять этот черныйНа кресло мое садится,Приподняв свой цилиндрИ откинув небрежно сюртук.

«Слушай, слушай! —Хрипит он, смотря мне в лицо,Сам все ближеИ ближе клонится. —Я не видел, чтоб кто-нибудьИз подлецовТак ненужно и глупоСтрадал бессонницей.

Ах, положим, ошибся!Ведь нынче луна.Что же нужно ещеНапоенному дремой мирику?Может, с толстыми ляжкамиТайно придет «она»,И ты будешь читатьСвою дохлую томную лирику?

Ах, люблю я поэтов!Забавный народ.В них всегда нахожу яИсторию, сердцу знакомую, —Как прыщавой курсисткеДлинноволосый уродГоворит о мирах,Половой истекая истомою.

Не знаю, не помню,В одном селе,Может, в Калуге,А может, в Рязани,Жил мальчикВ простой крестьянской семье,Желтоволосый,С голубыми глазами…

И вот стал он взрослым,К тому ж поэт,Хоть с небольшой,Но ухватистой силою,И какую-то женщину,Сорока с лишним лет,Называл скверной девочкойИ своею милою».

«Черный человек!Ты прескверный гость.Эта слава давноПро тебя разносится».Я взбешен, разъярен,И летит моя тростьПрямо к морде его,В переносицу…

.

…Месяц умер,Синеет в окошко рассвет.Ах ты, ночь!Что ты, ночь, наковеркала?Я в цилиндре стою.Никого со мной нет.Я один…И разбитое зеркало…

Пугачев

Анатолию Мариенгофу

Пугачев

Ох, как устал и как болит нога!..Ржет дорога в жуткое пространство.Ты ли, ты ли, разбойный Чаган,Приют дикарей и оборванцев?Мне нравится степей твоих медьИ пропахшая солью почва.Луна, как желтый медведь,В мокрой траве ворочается.

Наконец-то я здесь, здесь!Рать врагов цепью волн распалась,Не удалось им на осиновый шестВодрузить головы моей парус.

Яик, Яик, ты меня звалСтоном придавленной черни!Пучились в сердце жабьи глазаГрустящей в закат деревни.Только знаю я, что эти избы —Деревянные колокола,Голос их ветер хмарью съел.

О, помоги же, степная мгла,Грозно свершить мой замысел!

Сторож

Кто ты, странник? Что бродишь долом?Что тревожишь ты ночи гладь?Отчего, словно яблоко тяжелое,Виснет с шеи твоя голова?

Пугачев

В солончаковое ваше местоЯ пришел из далеких стран —Посмотреть на золото телесное,На родное золото славян.Слушай, отче! Расскажи мне нежно,Как живет здесь мудрый наш мужик?Так же ль он в полях своих прилежноЦедит молоко соломенное ржи?Так же ль здесь, сломав зари застенок,Гонится овес на водопой рысцойИ на грядках, от капусты пенных,Челноки ныряют огурцов?Так же ль мирен труд домохозяек,Слышен прялки ровный разговор?

Сторож

Нет, прохожий! С этой жизнью ЯикРаздружился с самых давних пор.

С первых дней, как оборвались вожжи,С первых дней, как умер третий Петр,Над капустой, над овсом, над рожьюМы задаром проливаем пот.

Нашу рыбу, соль и рынок,Чем сей край богат и рьян,Отдала ЕкатеринаПод надзор своих дворян.

И теперь по всем окраинамСтонет Русь от цепких лапищ.Воском жалоб сердце КаинаК состраданью не окапишь.

Всех связали, всех вневолили,С голоду хоть жри железо.И течет заря над полемС горла неба перерезанного.

Пугачев

Невеселое ваше житье!Но скажи мне, скажи,Неужель в народе нет суровой хваткиВытащить из сапогов ножиИ всадить их в барские лопатки?

Сторож

Видел ли ты,Как коса в лугу скачет,Ртом железным перекусывая ноги трав?Оттого что стоит трава на корячках,Под себя коренья подобрав.И никуда ей, траве, не скрытьсяОт горячих зубов косы,Потому что не может она, как птица,Оторваться от земли в синь.Так и мы! Вросли ногами крови в избы,Что нам первый ряд подкошенной травы?Только лишь до нас не добрались бы,Только нам бы,Только б нашейНе скосили, как ромашке, головы.Но теперь как будто пробудились,И березами заплаканный наш трактОкружает, как туман от сырости,Имя мертвого Петра.

Пугачев