Уинсли Кларксон - Стинг. Тайны жизни Гордона Самнера

Что задевало Стинга больше всего кроме денег, так это сознание того, что компания владеет правом на его песни еще на пятьдесят лет после его смерти. Это давало бы им возможность использовать их, как они того пожелают. И коммерческий ролик рекламы дезодоранта с использованием песни «Не стой так близко ко мне» (к большому отвращению Стинга) был только началом.

По условиям урегулирования конфликта между Стингом и «Virgin», песни должны были вернуться к Стингу в 1990 году. «Virgin» также согласилась платить ему дополнительные семь с половиной процентов гонорара на каждую запись, которую он сделал вплоть до времени судебного разбирательства. Эти двести тысяч фунтов должны были покрыть его судебные издержки. «Virgin» также согласилась востребовать гонорары со следующего альбома «Полиции» только в Великобритании и Ирландии.

Стинг, полный сожаления, сказал в то время: «Каждый парень с контрактом должен идти к юристу, специализирующемуся на музыкальном бизнесе. Я не потратил тогда необходимые шестьсот фунтов. Это мне стоит теперь миллионы, а также приносит сердечную боль».

Живописный босс «Virgin» Ричард Брэнсон был гораздо более тактичным относительно урегулирования. «Это разумный компромисс, и я очень доволен, что все так разрешилось. Немного взаимных уступок — и всё в порядке».

Завершение дела совпало с коротким заявлением пресс-агента Стинга о том, что он собирается продавать свой дом в Северном Лондоне, в котором они жили с Фрэнсис до их разрыва, случившегося три недели назад.

Конфликт между Стингом и Ричардом Брэнсоном не исчерпан и по сей день. На концерте, который давал Стинг спустя неделю после завершения процесса, он сказал удивленной публике: «Я собираюсь рассказать вам историю о том, как я был молод и несведущ шесть лет назад и подписал контракт с одной задницей». Впоследствии Стинг продолжал рассказывать своим поклонникам, что он был в особенности расстроен тем, как «Virgin» позволила его музыке быть использованной для рекламы дезодоранта.

В противовес этому босс «Virgin» Ричард Брэнсон сказал, что он ни в малейшей степени не был расстроен замечаниями Стинга. «Никакие действия не могут быть стопроцентно миролюбивыми в абсолютной степени», — сказал он одному репортеру.

Через несколько месяцев Стинг, Стюарт и Энди оказались в компании «Great Train Robber» Ронни Бигса, в очень талантливом шоу, организованном Майлзом Коплендом во время их гастролей в Бразилии. Идея была такова: «Полиция» «арестовывает» «грабителя»[20] Ронни Бигса. После гораздо более неистовых «Sex Pistols» и их «Great Rock'n'Roll Swindle» это казалось весьма невинным.

Бигс рассказывает историю в своей неподражаемой манере: «Мне позвонил приятель, который сказал, что в городе «Полиция» и что они хотят со мной встретиться и угощают меня бесплатно завтраком. Ну и как я мог отказаться?»

Бигс, вероятно, самый знаменитый англичанин в Бразилии, был приятно удивлен «парнями», как они их называл, когда он появился в их номере в отеле «Националь» в центре Рио. «Стинг был хорошим парнем. Мы немного поиграли в настольный теннис, выпили пива и немного крепких напитков. Встреча прошла самым цивилизованным образом».

Однако одна вещь относительно Стинга навсегда засела в мозгу Бигса: «Он был чертовски озабочен тем, чтобы не дать мне выиграть партию в настольный теннис. Этот парень — яростный боец, и я теперь полностью представляю, почему он добился такого невероятного успеха».

Интересно, что ни разу Стинг не задал Бигсу вопроса о его участии в самом печально известном в Британии ограблении: «Я не думаю, что его все это интересовало».

Как обычно, Стинг был занят только одним: поддержанием огня своей собственной славы.

Роковая женщина

Я хочу быть знаменитой актрисой… и я буду. Неудачи для меня не существуют.

В течение нескольких недель битвы в высшем суде с «Virgin Records» британская желтая пресса свела Стинга с ума. Его роман с Труди Стайлер стал общим достоянием, а его брак явно завершился.

Многие, кстати, были удивлены, что Труди захватила Стинга. Чем? Своей гибкой худобой, угловатым телом, чрезмерно большим ртом и длинным глубоким шрамом, последствием несчастного случая, происшедшего в детстве (шрам открыто пересекал наискось ее левую щеку)?

Несмотря на бессовестную атаку средств массовой информации, жаждущих его крови, Стинг сделал чрезвычайно рискованный шаг — улетел с двадцатисемилетней Труди на вечеринку в южную Францию, которую организовывал торговец оружием Аднан Кашогги.

А только за три недели до того Стинг открыто заявил: хотя они расстались с Фрэнсис, его брак не окончен. Консультанты по связям с общественностью надеялись, что они смогут замять эту историю, намекая, что больше никто тут не замешан. Однако новая сенсация еще больше подогрела слухи, витавшие в Лондоне в то время.

В элегантном отеле «Эрмитаж» в Монте-Карло, где Кашогги праздновал свое сорокавосьмилетие, Стинг и Труди целовались и обнимались за обеденным столом, где также сидели Райан О'Нил и Фаррах Фосетт.

Новая подруга Стинга, в белом дорогом мини-платье, хихикала от удовольствия, когда была отдана дань и «Полиции». Им даже был подан суп под названием «Материальный мир» — по названию одной из песен группы.

Пара ускользнула немного раньше в свой роскошный номер, прежде чем возвратиться на следующий день в Лондон на частном самолете «Лир», принадлежащем Кашогги. Увидев толпы ожидающих корреспондентов в аэропорту «Хитроу», Стинг немедленно отошел от Труди и довольно-таки неуклюже заявил, что на вечере он был с Фрэнсис. «Моя жена была со мной все это время, — сказал он репортерам, — а теперь оставьте меня в покое. Я ужасно устал». Затем вспыхнула драка между Стингом и папарацци[21], а один из операторов был сброшен вниз с лестничного пролета телохранителем.

Спустя несколько дней в Лондоне в ночном клубе «Стрингфиллоуз» Стинг открыто держался за руки с Труди и смело представил ее жаждущим всё узнать представителям прессы: «Моя любовница». Он сказал репортерам: «Мы здесь, значит, мы можем преодолеть давление на нас, а после нас оставят в покое».

Репортер Гарт Пирс был в ту ночь в «Стрингфиллоуз», и Стинг представил ему Труди. Пирс был поражен тем, насколько певец выглядел несчастливым. «У него был затравленный взгляд человека, который подозревает всех и вся, — описал репортер. — Он всегда был таким расслабленным, у него всегда были ясные взгляды и мысли относительно своих намерений, он получал удовольствие от того успеха, который ему приносила музыка».