Андрей Танасейчук - Майн Рид: жил отважный капитан

Штурмовая группа из 500 человек под командой майора Райта производит нападение на батарею после того, как последняя подвергнется обстрелу орудиями батареи капитана Хагера. Справа от штурмовой группы, на расстоянии достаточном для оказания поддержки, занимает позиции бригада Гарленда.

На левом фланге — справа от противника — размещается бригада Кларка под командованием замещающего его полковника Макинтоша с батареей Дункана; бригада из дивизии Пиллоу располагается между штурмовой колонной и бригадой Кларка».

С рассветом начались боевые действия. Почин им положила 24-я батарея Хагера, обстрелявшая центр вражеских позиций. Все указывало на то, что противник отступил. Его пушки не отвечали. Уорт, убедившись (убеждение это имело фатальные последствия), что укрепления в центре покинуты, приказал штурмовой колонне атаковать.

Колонна быстро устремилась вниз по склону. Вел ее майор Райт. Когда она приблизилась на расстояние вполовину мушкетного выстрела, враг открыл по смельчакам убийственный огонь — едва ли прежде нечто подобное выпадало на долю солдат. Шесть орудий полевой артиллерии косили ряды атакующих; одновременно тяжелые орудия Чапультепека и шесть тысяч винтовок его защитников уничтожали наших сотнями. Уже первый залп усеял землю мертвыми и умирающими. Не меньше половины всей группы пало под этим ужасным градом пуль и шрапнели; остальные, растерявшись на мгновение, бросились врассыпную в надежде использовать какую-нибудь возможность укрыться.

Им на помощь выдвинулись легкий пехотный и 11-й пехотный батальоны; солдаты шли под смертоносным огнем, окутанные дымом, но, в конце концов, мы захватили вражеские укрепления. В то же самое время правый и левые фланги наших войск вступили в бой соответственно с левым и правым флангами противника. Бригада Гарленда, поддержанная орудиями батареи Дункана, оттеснив сильную пехотную часть неприятеля, захватила фабрику, в то время как группа Макинтоша атаковала Каса Мата. Здание это оказалось очень хорошо укрепленным, окружено траншеями и рвами. Бригада быстро приближалась, но, достигнув широкого рва, очутилась на открытом пространстве и стала доступной не только для огня из винтовок, но и для тяжелых орудий из крепости и была вынуждена отойти к батарее. Дункан открыл огонь по зданию. Эффект оказался таковым, что противник скоро отступил, оставив здание.

В это время подошла и бригада из дивизии Пиллоу, а также бригада из дивизии Твиггса, но было поздно. Враг уже отступил. Молино дель Рей и Каса Мата оказались в руках американской армии. Вскоре после этого сама фабрика и все оборудование, включая формы для отливки пушек, были взорваны, а войска получили приказ возвратиться в Такубайю.

Так закончилось одно из наиболее кровавых и бесполезных, с военной точки зрения, сражений американской армии. Порядка шестисот пятидесяти наших отважных солдат полегло в этом бою, в то время как потери противника едва ли составляли половину от этой цифры.

Фатальные события у Молино дель Рей погрузили всю нашу армию в мрачное уныние. Мы ничего не достигли. Победоносные войска отступили на прежние позиции, побежденные осмелели и праздновали это столкновение как свою победу. Мексиканский командующий объявил, что предполагался захват Чапультепека, но он провалился. Мексиканские войска стали чувствовать себя увереннее и удвоили рвение; мы, в свою очередь, объявили произошедшее своей победой. Еще одна такая победа — и американская армия никогда не покинет долину Мехико.

Ночью 11 сентября можно было наблюдать, как два небольших отряда покинули деревню Такубайя и двинулись по двум разным дорогам. Один отряд направился по старой дороге к Молино дель Рей. Пройдя примерно половину пути между деревней и строениями последней, он остановился. Другой, продвинувшись немного к Чапультепеку, тоже остановился. Солдаты остановились не для отдыха: всю ночь они рыли землю, набивали мешки песком, выравнивали площадки для артиллерийских позиций.

Когда занялась заря, позиции были обустроены, пушки стояли на своих местах и, к большому удивлению мексиканцев, открыли огонь по замку Чапультепек. На огонь они вскоре ответили, но без особого успеха; в десять часов утра открыла огонь другая батарея — у Молино дель Рей, произведя несколько точных выстрелов из гаубицы, что вызвало большое раздражение у мексиканцев.

…С хорошим гарнизоном Чапультепек был бы неприступен. Тысяча американцев с успехом могла бы держать его против всей Мексики. Их можно было бы уморить голодом или жаждой, но изгнать из замка их было бы невозможно. На свете немного сыщется крепостей, обладающих такими же природными преимуществами.

Весь день 12 сентября американские батареи продолжали обстреливать стены замка, им отвечали орудия крепости, а части, расположенные у Молино дель Рей, непрерывно стреляли из ружей. К вечеру замок начал приобретать вид осажденной и поврежденной крепости. Повсеместно были видны отметины от снарядов и пробоины в стенах, несколько орудий противника были выведены из строя».

В своем очерке о решающей битве при Чапультепеке Майн Рид большое внимание уделяет действиям американской артиллерии. Это справедливо: американские пушки были куда совершеннее мексиканских, они дальше и точнее били, поэтому роль артиллерии действительно была высока и, может быть, даже была решающей в этом сражении. Но нас интересуют все-таки не достоинства американских орудий и доблесть отдельных артиллеристов, которым Рид уделяет довольно внимания, а действия самого Рида в бою. Поэтому опустим рассказ об артиллерийской подготовке к штурму Чаоультепека и меткости американских артиллеристов, а обратимся к той части, где Рид рассказывает непосредственно о штурме и о своем участии в нем. Вот что он пишет об этом в очерке, опубликованном в нью-йоркском «Духе времен» в номере от 11 декабря 1847 года:

«13 сентября 1847 года — в день, когда начался штурм Чапультепека, я командовал ротой гренадер из своего собственного 2-го полка нью-йоркских добровольцев и временно подчиненного мне отряда морской пехоты. Мы были боевым охранением артиллерийской батареи, позицию для которой мы же выстроили в ночь на 11 сентября на северо-востоке от замка. Мы находились в тысяче ярдов (примерно в 900 метрах. — А. Т.) непосредственно напротив главных ворот в крепость и целый день их обстреливали. Первый штурм был назначен на утро тринадцатого, штурмовая группа — отряд из пятисот человек — между собой мы называли его «отряд обреченных» — состоял целиком из добровольцев, решивших принять участие в этом опасном деле. Там были представители всех родов войск; командовал ими пехотный капитан, еще одним офицером был лейтенант из числа пенсильванских добровольцев.