Бернард Быховский - Шопенгауэр
5
После смерти Атмы Шопенгауэр установил в своей комнате гипсовое изображение головы своего покойного друга и завел себе его коричневого преемника.
6
В латинском переводе Анкетиль-Дюперрона (1809 г.) с персидского перевода с санскрита.
7
Среди других изученных им работ он ссылается также на «Архив научных знаний в России» и исследования петербургского ученого И. И. Шмидта («этого превосходного ученого» и «самого основательного в Европе знатока буддизма»), в том числе на его речь в Петербургской академии в сентябре 1830 г.
8
Шопенгауэр предвосхищает здесь более чем за столетие знаменитую теорему Гёделя, согласно которой аксиомы логически недоказуемы и неопровержимы. Здесь уместно напомнить о постановке этого вопроса Лениным, преодолевающей ограниченность чисто логического доказательства: «Практическая деятельность человека миллиарды раз должна была приводить сознание человека к повторению разных логических фигур, дабы эти фигуры могли получить значение аксиом» (2, 38, 181–182).
9
Лейбниц объединяет эти четыре формально-логические закона в один закон, сводя их к закону достаточного основания. Но у Шопенгауэра все эти законы, включая последний, вместе взятые, — лишь один из четырех видов его «закона достаточного основания»,
10
«Этим он оказал бессмертную заслугу философии, хотя остальное его учение несостоятельно» (6, 2).
11
В отличие от трагедии комедия, по словам Шопенгауэра, говорит нам, что жизнь очень хороша и, в особенности, сплошь забавна. Но «она должна заботиться о том, чтобы занавес всегда опускался вовремя, как раз в момент радости, дабы мы не видели, что будет потом». Трагедия же в этом не нуждается, так как в ней «потом уже ничего не может быть» (5, II, 451).
12
При этом не следует упускать из виду коренные различия между панлогизмом Гегеля и геометрическим методом Спинозы как в методологическом отношении обеих форм рационалистической дедукции, так и в фундаментальном решении вопроса о соотношении атрибутов субстанции.
13
Шопенгауэр игнорирует различия между обоими религиозными течениями, извлекая из них однородные пессимистические мотивы.
14
В «По ту сторону добра и зла» (афоризм 186) Ницше укоряет Шопенгауэра в непоследовательности: какой же он пессимист, атеист и нигилист, если он останавливается перед моралью, сохраняя право этики на существование?
15
Первое издание основного произведения Шопенгауэра вышло в русском переводе А. А. Фета в 1881 г. В его же переводе в 1886 г. опубликована диссертация Шопенгауэра «О воле в природе». Но уже до русских переводов работы Шопенгауэра были известны А. И. Герцену, который в своем ответе на письмо И. С. Тургенева писал: «Замечаешь ли ты, что ты со своим Шопенгауэром… становишься нигилистом» (17, 27, 264). В другом случае он называл Шопенгауэра «идеальным нигилистом, буддистом и мертвистом» (там же, 27, 266). А Л. Н. Толстой писал автору предисловия к переводу Шопенгауэра Фетом Н. Н. Страхову: «Пессимизм, в особенности, например Шопенгауэра, всегда казался мне не только софизмом, но глупостью, и вдобавок глупостью дурного тона…» (27, 64, 231). Однако Толстой не всегда придерживался такой точки зрения на Шопенгауэра.
16
Один из почетных членов которого — основатель антимарксистской «Франкфуртской школы» Макс Хоркхаймер.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
