Курт Айхенвальд - Информатор

– Двенадцать тысяч, если с налогом, – снова засмеялся Уайтекер.

– Да, верно, – кивнул Андреас. – Так что не давайте им ничего, и посмотрим, что они предпримут.

Тут засмеялся и Уилсон.

Андреас посмотрел на веселящихся помощников:

– Никаких чеков без одобрения отца. Он ведь проверяет их?

– А как же, – подтвердил Уилсон.

На этом разговор закончился, и Уайтекер вернулся в кабинет. Сев за стол, он посмотрел на часы.

– Время одиннадцать пятнадцать, – информировал он диктофон. – Блеск!

Шепард снял наушники, подсоединенные к плееру «Тэскам». Он несколько часов прослушивал две пленки с записями, которые Уайтекер сделал в АДМ и на днях передал им. Качество было неважным, к тому же Уайтекер слишком много говорил сам. Надо сказать ему, чтобы болтал поменьше.

И все же дело наконец пошло. Теперь у них было вещественное доказательство, подтверждавшее показания Уайтекера, – надо признать, сокрушительное доказательство. В компании совершенно плевали на закон, шла ли речь о ценовом сговоре или о финансировании предвыборных кампаний. Сомнений нет: при всех недостатках эти аудиозаписи произведут огромное впечатление на жюри.

Эти записи полностью проясняли ситуацию со сговором по лизину. В прошлом году на встречах в Мехико и Париже было достигнуто общее соглашение о ценах. Но участники сговора не доверяли друг другу, и, когда цены начали плясать, каждый старался продать побольше, чтобы не упали доходы. «Адзиномото», по-видимому, рассчитывала, что АДМ сократит производство до сорока пяти тысяч тонн в год в одностороннем порядке, но, как показывали аудиозаписи, эти надежды не оправдались. АДМ хотела, чтобы все конкуренты ограничили производство, а она выпускала бы не меньше шестидесяти пяти тысяч тонн в год.

В этом деле решающую роль играл объем производства. Как правило, ценовой сговор возможен, только если производители контролируют естественные факторы рынка – законы спроса и предложения. Чем выше цена продукции, тем меньше спрос. Поэтому дешевые гамбургеры раскупаются лучше, чем качественные бифштексы, хотя, понятно, все предпочли бы бифштекс. Повышая цену, компания сужает рынок сбыта, и на нем остаются лишь те покупатели, которых цена не пугает. Но если компания произведет больше бифштексов, чем способно потребить ограниченное число покупателей, возникнут проблемы. Рестораны и магазины будут забиты нераспроданной продукцией. А раз нельзя принудить людей купить больше, чем им нужно, придется снизить цену бифштекса, чтобы привлечь потребителей гамбургеров. Одностороннее фиксирование цен без договоренности с конкурентами об ограничении количества производимого товара неизбежно приводит к перепроизводству.

Шепард понимал, что ради выживания компаниям рано или поздно придется сесть за стол переговоров. А если все пойдет как надо, тогда ФБР и послушает, что они скажут.

Но это относилось к рынку лизина. О других продуктах АДМ собрать данные было труднее. Компания организовала сбыт по классическому принципу колеса, осью которого были Уилсон и, возможно, Мик Андреас. Они координировали цены на продукцию различных подразделений. А в ведении Уайтекера и других была лишь одна из спиц этого колеса. Усложняло задачу и то, что сговариваться о ценах на разные продукты приходилось с разными компаниями. Например, если надо было зафиксировать цену на лимонную кислоту, то японские и корейские производители лизина никого не интересовали. И единственный путь к уликам пролегал через ось колеса – через Уилсона и Андреаса, и Уайтекер должен был почаще заводить с ними разговоры об этом.

Шепард позвонил Кадмору. Теперь ясно, что расследование становится масштабным, и агентам требовалось подкрепление. Теперь следовало звать на помощь экспертов антитрестовского офиса Министерства юстиции.

Южная часть чикагского района, прозванного «Петлей», состоит из ансамбля зданий – вклада федерального центра в городской архитектурный ритм. Вокруг площади, которую Александр Колдер[42] украсил пятидесятитрехфутовой конструкцией из красной стали, высятся здания, оккупированные силами правопорядка – от федеральных районных судов до чикагского офиса Генерального прокурора США.{132}

Весной 1993 года на тридцать восьмом этаже федерального здания Джона Клучински, самого высокого среди окружающих площадь небоскребов из стали и стекла, работала группа не известных публике прокуроров. В отличие от большинства федеральных прокуроров, эта группа не подчинялась министерству напрямую и редко участвовала в процессах, получавших широкую огласку. Она входила в состав антитрестовского офиса Министерства юстиции на Среднем Западе и следила за соблюдением закона Шермана и связанных с ним актов. Сговоры о ценах и связанные с ними аферы чрезвычайно запутаны, и тем, кто их распутывает, приходится просмотреть тысячи документов, чтобы составить целостную картину экономического преступления.

В марте письмо Кадмора с просьбой о помощи легло на стол Кента Брауна, начальника антитрестовского офиса Министерства юстиции на Среднем Западе. По телефону Кадмор вкратце изложил суть дела АДМ, и Браун ответил, что обсудит его со своей подчиненной Робин Манн, после чего та перезвонит Кадмору.

Браун был уверен, что Манн как нельзя лучше подходит для этого дела. Ветеран отдела, она неоднократно участвовала в расследовании ценовых сговоров, в том числе с использованием аудиозаписей. Правда, ее предыдущие расследования не были настолько масштабными. Она выросла в чикагской семье, которая вела вечную борьбу за существование: отец был мелким торговцем, мать – секретарем. Прежде чем стать юристом, Робин Манн некоторое время работала в отделе социального обеспечения штата. Окончив юридическую школу и не желая прозябать в душной атмосфере юридической фирмы, она вооружилась справочником правительственных учреждений и стала звонить в те из них, что казались ей интересными. Ей повезло: в антитрестовском офисе оказалось вакантное место. Неизвестно, горела ли Манн с самого начала желанием вступить в борьбу с трестами, но вскоре она стала незаменимым членом команды. Она докапывалась до мельчайших деталей дела и порой изводила коллег своей скрупулезностью. Но зачастую именно ее пристальное внимание ко всем обстоятельствам позволяло найти слабые места в, казалось бы, непробиваемой броне противника.

Взяв записи по делу, Браун нашел Робин Манн и спросил, возьмется ли она за дело о вероятном фиксировании цен в АДМ, построенное на свидетельских показаниях осведомителя.