Виктор Носатов - Фарьябский дневник

И только тогда мне стали понятны смелость и откровенность старика, недаром говорят туркмены: «У кого опора гора, у того железное сердце».

До своей крепости мы доехали без происшествий. Может быть, и потому, что нас незаметно сопровождали джигиты мудрого старика.

Эта и многие другие встречи с афганцами рождали в моей душе множество противоречий. Основное из них то, что я не видел какой-нибудь реальной цели в выполнении «интернационального долга» и в то же время обязан был выполнять приказы, воспитывать солдат так, чтобы и они выполняли эти приказы беспрекословно. Возможно, потому, что я интересовался Афганистаном, событиями, происходящими в стране, нравами и обычаями немножко больше, чем просто наблюдатель, воевать мне было тяжелее, чем остальным офицерам.

В Афганистане я не только стрелял туда, куда мне приказывали, но и старался уяснить для себя причины затянувшейся войны. Во многом эти причины вытекали из самого уклада жизни афганцев, исторических корней их жизни.

Глава XX

Из дневника Виталия Васильевича Глушкова, в 1982–1983 гг. – советника ЦК КПСС в Афганистане.

20 января 1983 г. Провинция Фарьяб. Город Меймене

По прибытию в Меймене я в течение месяца знакомился с партийными документами провинциального комитета НДПА, а также, работая непосредственно с секретарями партийных комитетов, изучал структуру провинциального и районных (улусволи) парткомов, органов государственной власти, профсоюзных и молодежных организаций.

С обстановкой в провинции меня ознакомили старшие советники царандоя (милиции), ХАД (госбезопасности), ДОМА (Демократической организации молодежи Афганистана). На момент моего приезда в провинцию советником царандоя работал А. Н. Куликов, впоследствии его заменил А. И. Кузнецов, советником ХАД был Г. И. Пристёгин, а заменил его Р. Г. Амброладзе, молодежным советником работали В. М. Некрасов, а потом Н. М. Серов.

После неоднократных продолжительных бесед с секретарем провинциального комитета Альборсом, губернатором провинции Пайкором и другими ответственными работниками провинции передо мной открылась объективная и реальная картина того, что провинция Фарьяб представляла собой довольно отсталый аграрный регион. Здесь испокон веков существовала и существует частная собственность на землю, которая поделена между многонациональными, постоянно враждующими между собой племенами, живущими патриархальным бытовым хозяйством. Более 90 % населения было частично или полностью неграмотно.

Для советников, прибывших из СССР, такую степень неграмотности и отсталости довольно трудно было себе представить. Но это факт. Люди не только не умели читать и писать, но зачастую не знали года и месяца своего рождения. А на вопрос: где находятся СССР, США, Германия? – делали неопределенный взмах рукой, и все.

Куда я попал? Ведь еще совсем недавно я мирно трудился в своем далеком Оршанске. Все было как обычно: осенние заботы плавно переходили в зимние, и так, в трудах и заботах, пролетал год за годом. Но однажды, где-то в конце сентября 1982 г., в Оршанский район, где я работал вторым секретарем райкома партии, неожиданно нагрянул заведующий организационно-партийным отделом Марийского обкома партии А. И. Опалев. Разговор со мной он начал издалека. Поинтересовался сначала о делах в районе, о подготовке хозяйств к зиме. Потом отметил, что дела в районе идут нормально, что областное руководство довольно работой райкома и считает, что кое-кто из районного руководства засиделся на одном месте.

Я насторожился.

– В общем, так, – сказал, словно отрубил, Опалев, – бюро обкома партии рекомендовало тебя как самого опытного и выдержанного партийного работника в Афганистан на должность советника ЦК КПСС!

– Но я же не военный, какой из меня советник? Боюсь, что не справлюсь, – ответил я.

– А ты там будешь работать советником партийным, – пояснил Опалев. – Работаешь здесь хорошо, отзывы о тебе самые лучшие, так что лучшей кандидатуры от нашей областной партийной организации не найти. Постановление бюро обкома уже направлено в ЦК КПСС, скоро тебя пригласят в Москву, на беседу. Бюро обкома надеется, что ты со своими новыми обязанностями в Афганистане справишься непременно.

«А что, и в самом деле, не боги же горшки обжигают», – подумал я и согласился.

Приехал домой, рассказал жене о решении обкома направить меня в Афганистан. Эта весть у нее, мягко говоря, никакой радости не вызвала, но, обсудив сложившуюся ситуацию со всех сторон, мы с супругой решили: раз направляют, надо ехать.

В начале января 1983 г. меня пригласили в Москву на Старую площадь, в ЦК КПСС (с вещами и пр.). Всего нас там собралось шесть человек: Е. И. Абольяшин из Астрахани, А. А. Бочаров из Куйбышева, я, В. Ф. Денисенко из Кокчетава, А. И. Тимошенко из Полтавы, Н. М. Ромашенков из Орла. Неделю работали с нами работники ЦК КПСС. Знакомили с обстановкой в Афганистане, подробно рассказывали о структуре Народно-демократической партии, знакомили с документами съездов и пленумов НДПА.

18 января 1983 г. ночью вылетели в Кабул. На второй день после прибытия в Кабул посетили в советское посольство, где встретились с послом Ф. А. Табеевым и нашим партийным руководителем в Афганистане В. Г. Ломоносовым.

Там же, в посольстве, нам представили советников, которых мы должны были заменить. Познакомили с переводчиком, с которым мне предстояло работать в провинции Фарьяб. Менял я там Беспамятных Юрия Ивановича. Юрий Иванович очень подробно охарактеризовал обстановку в провинции, рассказал о людях, с которыми мне предстояло жить бок о бок и выполнять поставленную задачу по становлению и укреплению государственной власти в провинции…

Проработав год, 20 января 1984 г. я отмечал в Меймене свое 45-летие. Пригласил на день рождения руководство провинции. После торжественного обеда спросил у секретаря провинциального комитета НДПА Альборса, когда у него день рождения. Тот откровенно признался, что не знает. Якобы мама его говорила так: «В тот год, когда ты родился, через кишлак приходил с войском король Афганистана для усмирения восставших племен», а «в день его рождения на левой горе сидел орел, а за другой горой полыхал пожар»… Вот и все, что знал о своем возрасте секретарь провинциального комитета партии, человек высокообразованный, занимающий довольно значительный пост в партийной иерархии НДПА.

Прекрасно зная сложившуюся как в Афганистане, так и в провинции Фарьяб обстановку, я не уставал поражаться тем, что постоянно нас здесь окружало: средневековым укладом жизни населения, страшной бедноте и неизлечимым болезням, процветающим в далеких кишлаках и горных селениях, полным бесправием женщин, которых, как домашний скот, вывозили для продажи на базар, частной собственностью на все, в том числе и на землю. Тем, что в самом провинциальном центре электричество подается на несколько часов в день, да и то с перебоями. Тем, что вода в водопроводе появляется лишь на час в сутки, а водоснабжение осуществляется из паводковых водоемов. И особенно тем, что до сих пор не налажено надежной бесперебойной транспортной связи с Кабулом. Ни наземной, ни воздушной. На взлетно-посадочную полосу, которую охраняли пограничники, самолеты из центра садились, но так редко, что каждое приземление воздушного судна было в Меймене и окрестностях самым большим событием. Трасс с асфальтовым покрытием в провинции не было, поэтому, когда начинался сезон дождей, дороги развозило до такой степени, что и на бронетранспортере просто невозможно было проехать.