Владимир Стеженский - Солдатский дневник

Очень хочется домой. Когда же наконец можно будет заняться созидательным трудом.

8.12.44.

За «поражение» свое я отомщен. Значит материально-экономические факторы не всегда могут доминировать. Впрочем, рано мне еще торжествовать.

Получил сейчас письмо от Зины. Как будто она не так уж далеко отсюда, но письма идут чертовски медленно. А то и вовсе не доходят. Как хотелось бы сейчас ее видеть, вся бы эта муть из меня быстро выветрилась.

12.12.44.

«Отмщение» мое что-то далеко заходит. Когда же я приучу к дисциплине свое сердце. Быстро оно выходит из повиновения. Но, черт побери, я все-таки человек, а не утюг. Все что происходит — к лучшему. Старое еврейское утешение.

Пока у нас без изменений, все в той же позиции. Может, удастся и Рождество здесь встретить. Мы уже тут приобщились к польскому календарю и почитаем всех святых. А Рождество, должно быть, здесь празднуют весьма торжественно. Паны кругом гонят самогон, готовят всякие копчености и прочие вкусности.

Был сегодня в кино. Смотрел «Северную звезду», американскую картину о России. Очень любопытно. Но общее впечатление какое-то трудно передаваемое. Очень часто кажется, что снимали какую-то театральную постановку. Нет той естественности, которой обычно отличаются кинофильмы. Конечно, нельзя и сравнивать эту картину с нашей, хотя бы с «Секретарем райкома».

У меня сейчас проходят сборы полковых переводчиков, а ведь совсем недавно на всю дивизию был один я. Кручусь на этих сборах целыми днями, как белка в колесе. В свободное время читаю военно-исторические статьи Франца Меринга и изучаю польский язык. Теперь даже могу писать по-польски письма, что я не безуспешно и делаю.

14.12.44.

Опять пошли дожди, опять грязь непролазная. Ну и погода тут, прямо как в Керчи.

Хочется очутиться сейчас в светлой уютной комнате, где-нибудь в городе. Чтобы была мягкая мебель, ковры, электрическое освещение, радио. Сидеть на диване и слушать музыку. И чтобы рядом был кто-то, с кем я хотел быть. Но не с кем, нет такого человека. Хотел бы быть со многими. А ведь было время, когда стремился только к одной, единственной. Да, какое счастье любить, и как редко оно ко мне приходит. Может, я и сам виноват в этом.

16.12.44.

Был вчера в Люблине. У них уже зима, все подмерзло, грязи на дорогах нет. В городе такая же сутолока, полно людей, автомашин, все куда-то торопятся, кричат, шумят. У меня с непривычки даже голова закружилась. Отвык уже от городской суеты. Походил по магазинам, по базару. Всего полно, но цены запредельные. Не удержался и купил пару пирожных. Как говорится, война все спишет.

Заходил к Тосе. Хорошая комната на третьем этаже, подобная той, о которой я мечтал недавно. Только слишком прохладно. Впрочем, если бы всех живущих там эвакуировать и оставить нас вдвоем, то, пожалуй, холода бы мы не почувствовали. А так, конечно, можно замерзнуть, когда на тебя смотрят четыре пары лишних глаз. Ничего не поделаешь, студенческое общежитие.

Обратно ехал на телеге. Поднялся сильный ветер, так что пришлось пощелкать зубами.

Получил несколько писем. Маргит почему-то никак не получает моих писулек. Я уже не знаю, по какому адресу ей писать. Соня письмо прислала. Не пишет она только никогда самого главного: что за люди ее окружают, с кем она дружит и как вообще относится к окружающим, что для нее является привлекательным и что наоборот. Мне хочется все время чувствовать ее душу, но если писать сугубо отвлеченные письма, можно скоро вообще потерять общий язык. А это было бы совсем недопустимым. Что бы со мной ни произошло, что еще ни произойдет, она всегда была, есть и будет моим самым близким и любимым другом. Пожалуй, только лишь ей одной я мог бы полностью раскрыть свою душу. Конечно, не в письмах, в письмах всего не напишешь.

22.12.44.

Вчера вечером сидел у Тоси, которая приехала к родителям на рождественские каникулы. Читал ее тетрадку со стихами, вроде моей безвременно погибшей «Серой тетради». Нашел очень много хороших стихов. Особенно понравилось одно стихотворение А. Мицкевича «Прочь с глаз моих…». Жаль, что не умею переводить стихи. Я и немецкие никогда не переводил.

26.12.44.

Вот и праздники прошли. Долго к ним готовились, а прошли они очень быстро. И все быстрее и быстрее приближается день нашего отъезда.

Хорошо бы удалось встретить здесь Новый год. А потом опять начнутся скитания по лесам и полям, ночевки под открытым небом, бомбежки, обстрелы и тому подобные удовольствия.

Уж скорее бы все это начиналось, ведь ждать иногда тяжелее, чем на себе испытывать. Настроение какое-то смутное, тяжелое, словно что-то плохое меня ожидает. Но я верю в свою судьбу. Все должно окончиться благополучно.

Все эти дни был с Тосей. Но у нее в комнате всегда полно всяких родственников, которые глядят на меня страшными глазами и, видимо, в душе посылают мне не менее страшные проклятья. Так что у меня было примерно такое состояние, как у Тантала, когда он умирал от жажды, а вода, казавшаяся такой близкой, была ему недоступна. Те немногие минуты, когда мы оставались одни, были слишком кратки, чтобы вознаградить их ожидание. Хорошая она девушка. Но дороги наши вряд ли могут сойтись, даже если бы мы хотели этого. Границу легко переходить только в кинофильмах.

1945 год

31.12.44–1.01.45.

Вот и Новый год. Что-то принесет он мне, нам. Я встретил его с сухим бокалом, но я все же совершенно пьян. Пьян от поцелуя, горячих объятий, от любви. Я никогда не забуду эту новогоднюю ночь. Только слишком быстро пролетели минуты счастья. Ведь светлое и хорошее всегда быстро проходит. Сейчас я один. Все наши где-то празднуют и гуляют. Капитан Юдаков уже несколько дней на передовой. Тихо. У меня еще кружится голова, хотя сегодня я не выпил ни капли вина. Да, если суждено быть пьяным, то лучше от любви, чем от водки.

Друзья, да здравствует счастье,Пусть жизнь его только лишь миг,Но мудрости в счастье больше,Чем в тысячах толстых книг!

А теперь бы мне хотелось побывать дома, в Москве. Представляю себя сидящим в своей комнате за письменным столом. Если бы это случилось! На днях мы уезжаем на фронт. Скорей бы уж кончилась эта война! Неужели и сорок пятый год не принесет нам окончательной победы? Даже страшно подумать. Но победа должна прийти, слишком долго мы ее ждали, слишком дорогой ценой обошлась она нам.