Геннадий Красухин - Круглый год с литературой. Квартал первый

В Ревкоме Бажов занял пост заведующего управлением народного образования. Он создаёт учительские курсы, организует школы по ликвидации неграмотности. В казахские волости посылается 87 учителей, подготовленных с участием Бажова.

В конце 21-го Бажов в связи с тяжёлым заболеванием возвращается домой, на Урал, где пишет книги по истории Урала, собирает уральский фольклор. Первая книга «Уральские были» вышла в 1924 году. В 1923–1931 году Бажов работал в областной «Крестьянской газете».

Первый из уральских сказов «Девка Азовка» опубликован в 1936 году. А уже в 1939-м появляется первое издание уральских сказов «Малахитовая шкатулка».

В РКП(б) Бахов вступил ещё в 1918 году. Во время чисток его дважды исключали на год – в 1933 и в 1937 годах. Но оба раза восстанавливали.

Мне думается, что Сталин хранил жизнь таким сказателям, акынам, собирателям фольклора. Они все действовали в одном направлении: неграмотные или полуграмотные люди в своих былинах, песнях, сказках, сказах свидетельствовали о расцвете страны под сталинским правлением.

Недаром с 1940 года Бажову доверили возглавить Свердловскую писательскую организацию. Бажова избирают депутатом Верховного Совета СССР. В 1943 году за книгу «Малахитовая шкатулка» он получает сталинскую премию 2 степени. За литературную работу награждён орденом Ленина.

3 декабря 1950 года Павел Петрович скончался.

17 мая 1970 года выдавленный из «Нового Мира» А.Т. Твардовский заносит в свою рабочую тетрадь: «В журнал, который, как я угадал в своё время, подвергался более надуманным, чем вызванным настоящей нуждой нападкам, когда ещё нельзя было ему поставить в вину главную вину – Солженицына, – в этот журнал назначается для окончательного искоренения злого духа и окропления углов святой водой тот самый Таурин, который ездил «на акцию» исключения С[олженицына] в Рязань из Союза писателей. Приём безотказный до жути: парня заставили сперва сделать разовое гнусное дело – теперь откажись, попробуй. А парень, м[ожет] б[ыть], и неплохой «по идее», но уж как попал литначальником, так поделом вору и мука. Впервые встретился я с ним на Ангаре; Иркутск, где он редактировал многотиражку, – однажды я даже пособил ему что-то обработать, заметку какую-то. Потом уж он оказался писателем, выходцем из министерства Якутской АССР, автором двух-трёх читанных мною романов – серая провинция, убожество, хотя знание материала было как будто. Сунулся он было в «Н[овый] М[ир]» с какой-то рукописью, но при всём моём благорасположении к нему это было нереально. Помню, кажется, его большие синие глаза с белыми ресницами (он рыжий) в слезах, когда он выслушивал мой отрезный отказ. Или я кого-то другого вспоминаю? Во всяком случае – рукопись была и была решительно отвергнута».

Нет, конечно. Твардовский не ошибается. Вспоминает правильно. Только несколько путает времена. Франц Николаевич Таурин (родился 27 января 1911 года) уже в 1939 вступил в партию. Во время войны был директором Якутского кожевенного комбината. Оттуда был избран секретарём Якутского обкома и членом президиума Верховного Совета Якутской АССР. А в Иркутске оказался в 1952-м. Там он и редактировал многотиражку «Огни коммунизма» – на строительстве Иркутской ГЭС, а потом стал главным редактором альманаха «Ангара». В 1960 году его приняли в Союз писателей и тут же назначили руководить городской писательской организацией, чем он и занимался пять лет.

С этой должности он был переведён в Москву, избран секретарём Союза писателей РСФСР с 1965 года.

Как секретарю ему приказали ехать в Рязань, исключать из Союза Солженицына. И именно потому, что он руководил процессом исключения, назначили в оставленный Твардовским «Новый мир», где он возглавил отдел прозы, тот самый, через который когда-то шёл «Иван Денисович».

А насчёт того, что рукопись Таурина была «решительно отвергнута», Твардовский вспоминает верно. Писал Таурин не просто плохо, но очень плохо. Ещё в Иркутске стал работать над тетралогией «Далеко в стране Иркутской» об истории рабочего класса Сибири – от царских времён и до Братской ГЭС.

Видимо, все было настолько плохо, что Таурину не решились дать даже Госпремию РСФСР имени Горького, которую в народе называли «секретарской»: её выдавали секретарям российского союза. И к 70-летию в 1981-м награждают не бог весть каким большим орденом – Трудовое Красное Знамя.

Словно показывали этим: никуда, голубчик, теперь от нас не денешься: сделал своё дело, ну и помалкивай в тряпочку.

Таурин решил поменять тему. Стал писать биографии революционеров – М. Ольминского «Каменщик революции» и Н. Серно-Соловьевича «Без страха и упрёка».

Но уж не знаю, дождался ли он какого-либо отклика на эти книги.

Во всяком случае, умер он незаметно, настолько, что нигде не зафиксированы день и месяц смерти, указан только год – 1994.

28 ЯНВАРЯ

Геннадий Самойлович Гор (родился 28 января 1907 года) был отчислен из университета за роман «Корова», которую напечатать смогли только в 2000-м – через много лет после смерти писателя (6 января 1981 года).

Он потом больше в университет не поступал, а уехал на Крайний Север. В 1933 году выпустил книжку «Живопись». И, несмотря на то, что книга подверглась жесточайшей критике за формализм, через год стал членом Союза писателей СССР.

В начале Отечественной вступил в народное ополчение.

А после войны в шестидесятые годы, будучи уже известным писателем-фантастом, причём, в отличие от многих, заглядывающим в будущее с единственной целью – подсмотреть там то, что, быть может, уже было или чего, может быть, никогда и не будет, – так вот после войны Геннадий Гор руководит Центральным Литературным Объединением Ленинграда – ЛИТО, из которого выйдут Андрей Битов, Борис Вахнин, Валерий Попов.

Понятно, почему за «Корову» Гора прогнали из университета. Она явно отдаёт традициями Леонида Добычина и Константина Вагинова. Да и научная фантастика Гора словно не отстаёт от этих традиций: её интересует духовное будущее человечества, сформированного нынешними реалиями.

А стихи, которые писал Гор в 1942–1943 годах в эвакуации, после блокадной зимы, отмечены не только влиянием обэриутов, но и постоянным ожиданием смерти. Ясно, что в то время такие стихи никто бы печатать не стал. Они напечатаны тоже значительно после смерти писателя – полностью в 2012 году.

Сон соболю приснился не соболийИ тополю не топал тополь.И плакала волна в ТоболеО Ермаке, что не увидит поле.И плакала волна в ТоболеО соболе, что не услышит боле,О Ермаке, что не увидит воли.И соболю не снился сон соболий.

Удивительный писатель. Невероятно одарённый и невероятно циничный. Мне Валентина Петровича Катаева (родился 28 января 1897 года) доводилось видеть довольно часто: я был членом Совета по молдавской литературе, который Катаев возглавлял. На заседаниях он держался сухо, официально и, казалось, что абсолютно серьёзно относится к любым советским реалиям. Например, однажды мы собрались в день, когда был запущен в космос новый летательный аппарат с людьми на борту. Боже, как по этому поводу разливался Катаев, как доносил до нас трёхкопеечную мысль о том, что мы обставили американцев из-за коллективного нашего сплочённого духа, до которого можно ли угнаться духу разрозненному?