Константин Воронин - На черноморских фарватерах

В полдень 9 сентября сначала первая, а затем вторая группа вошли в порт и высадили морских пехотинцев. Одновременно в город вступили сухопутные войска. Так же как и в Варне, местное население Бургаса встречало советских воинов-освободителей букетами цветов.

Таким образом, к исходу 9 сентября 1944 года десантники заняли почти все порты на румынском и болгарском побережье, а также корабли, находившиеся там.

В ознаменование одержанной победы приказом Верховного Главнокомандующего от 29 сентября 1944 года 2-му дивизиону больших охотников было присвоено почетное наименование «Варненский», а 1-му дивизиону сторожевых кораблей и тральщиков — наименование «Бургасский».

25 сентября 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР за образцовое выполнение заданий командования в боях с немецко-фашистскими войсками, участие в захвате города и порта Констанца и проявленные мужество и доблесть 6-й Керченский дивизион малых охотников за подводными лодками (командир капитан 3 ранга Г. И. Гнатенко) был награжден орденом Красного Знамени[145]. Катера-охотники этого дивизиона только за 1942 год и январь — февраль 1943 года прошли 19443 мили[146].

С окончанием боевых действий на Черном море часть кораблей ОВР и бригады траления были поставлены в ремонт, другие продолжали вести тральные работы по очистке от мин вод Черного и Азовского морей.

В мирные дни

Координаты доблести

За время боевых действий на Черноморском театре советские моряки выставили с оборонительными и наступательными целями 11527 якорных, донных мин и минных защитников[147]. Фашисты поставили в водах Черного моря 8468 различных типов мин и минных защитников[148]. Таким образом, всего на Черном и Азовском морях обеими воюющими сторонами было поставлено 19 995 мин и минных защитников. Правда, с начала войны по 17 ноября 1944 года корабли флота вытралили 2349 мин и минных защитников[149], уничтожили 2236 плавающих мин. Следовательно, в водах этих морей еще находилось 15 410 мин и минных защитников.

Очистить от мин Черное и Азовское моря значило обеспечить безопасность плавания не только боевых кораблей, но и транспортных, рыболовных, торговых и других судов. Задача траления приобрела огромное народнохозяйственное значение.

Совет Народных Комиссаров СССР специально принятым постановлением определил для всех флотов очередность траления и сроки полного очищения морей от мин.

Учитывая минную обстановку в Азовско-Черноморском бассейне и указания правительства, штаб Черноморского флота разработал предварительный план послевоенного траления. В нем предусматривалось параллельное траление во всех миноопасных районах в две очереди. В первую очередь в целях обеспечения в кратчайший срок круглосуточного безопасного судоходства необходимо было очистить все порты и подходы к ним на ширину не менее двух миль. У румынского и болгарского побережья предстояло протралить фарватеры в районах Сулины, Констанцы, Варны и Бургаса. На работы первой очереди, с учетом наличия тральных сил и средств, планом отводился один год. Во вторую очередь намечалось уничтожение всех минных заграждений в Черном и Азовском морях, на это отводилось не менее двух лет и шести месяцев[150].

Районы, подлежащие тралению, распределили между бригадами траления. За ордена Ушакова бригадой закреплялся район главной базы с портами Севастополь, Феодосия, Евпатория, Ялта, Балаклава, Ак-Мечеть, Скадовск. 2-й бригаде отводился Керченский пролив. 3-й бригаде предстояло вести траление в районе Одесской военно-морской базы с портами Одесса, Очаков, Николаев, Херсон, Тендровский залив и на юг от Одессы до Жебриян включительно[151].

В остальных районах Черного моря послевоенное траление планировалось провести силами и средствами ОВР военно-морских баз. Траление на реке Дунай вменялось в обязанность Дунайской военной флотилии при участии моряков Югославии, Болгарии и Румынии.

Боевое траление в мирные дни требовало от моряков, как и в дни войны, огромного труда, высокого напряжения духовных и физических сил, повышенной бдительности. Оно связано с постоянной опасностью, а утомительное однообразие выполняемой работы способствует притуплению бдительности. Если в начале траления у моряков чувствуется определенный настрой, все действуют собранно, то к концу вахты, если при этом не затралено ни одной мины, они могут расслабиться. Но никто не застрахован от того, что именно в этот момент случится непоправимое. Вот почему политработники, партийные и комсомольские активисты не прекращали агитационно-пропагандистской работы, старались поддерживать в людях обостренное чувство опасности и высокий боевой дух.

Во всех операционных районах военно-морских баз боевое траление осуществлялось при активном участии гидрографических частей и подразделений флота.

Напряженно, в высоком темпе проводилось контрольное траление севастопольских фарватеров и бухт, а также подходных фарватеров к пунктам Хорлы, Скадовск, Устричное, Ак-Мечеть, Ярлыгач, Сары-Булат и Бакал для безопасной перевозки урожая 1945 года. Основную работу выполняла 1-я бригада траления, а подразделения ОВР принимали участие только в контрольном тралении входных фарватеров в Севастополь.

В мае 1945 года 20-й дивизион катерных тральщиков (командир капитан-лейтенант Я. П. Волков) приступил к тралению якорных мин в Феодосийском заливе. Работали от зари до зари, без выходных. Рассказ об одном только дне дает некоторое представление о характере этой работы.

…Наступило утро 26 мая. Море было спокойно, чуть заметная волна набегала на берег. Солнце едва поднялось над горизонтом, когда катерные тральщики 20-го дивизиона начали сниматься со швартовов и выходить из бухты. Построившись в кильватер, взяли курс в бухту Коктебель.

На борту головного «КАТЩ-5385» (командир мичман В. А. Леонгард) находились командир дивизиона капитан-лейтенант Я. П. Волков, штурман дивизиона лейтенант Н. Ф. Поярков. За ними следовал «КАТЩ-249» (командир старшина 1-й статьи Г. С. Доценко). На юте минер краснофлотец А. А. Игнатьев снаряжал патроны для трала, подготавливал стрелы[152]. Моторист краснофлотец Н. Д. Кудлай обеспечивал работу двигателей.

Дивизион подходил к району траления. На фалах головного тральщика один за другим поднимались флажные сигналы. Их репетовали на других катерах: по линии передавалось приказание командира дивизиона о постановке трала.