Варлен Стронгин - Савелий Крамаров. Cын врага народа

Когда Вицин говорил о трудностях Савелия в нашем кино, то я думаю, что, кроме препятствий, чинимых ему отделом кадров, он подразумевал нападки на него очень известных и авторитетных артистов, таких, как Борис Андреев и Владимир Дружников. Борис Андреев, отлично сыгравший в «Двух бойцах» у режиссера Леонида Лукова, далее не находил или ему не предлагали достойные роли в других фильмах. Кажется, он сыграл еще одного бойца — в фильме «Сталин», положенного историей на полку. Я видел его на творческом вечере в Доме журналиста, наверное, выпившего для смелости перед выходом на сцену и вызывавшего в зале смех ежеминутным подтягиванием спадавших с него брюк, используя этот, видимо им самим придуманный, невысокого вкуса трюк. Он сыграл великолепную роль в лучшем фильме о войне, остался этой ролью в истории нашего киноискусства, но бесконечный актерский простой вызывал у него раздражение, и он выливал его на молодого артиста Савелия Крамарова, не сходящего с экрана. Владимир Дружников — красивый и талантливый драматический артист — тоже не нашел, за редким исключением, своего актерского воплощения в кино и тоже перешел в разряд ненавистников тех актеров, что мелькают на экране. Увы, эти оба выдающихся актера не разглядели или не хотели замечать своеобразного таланта Савелия, относя его к категории везунчиков и поливая грязью на собраниях, на художественных советах, в которых они заседали. И совершенно по-другому относился к Савелию великий артист театра и кино Евгений Евстигнеев. Маша вспоминает, как после вечера в ЦДРИ ее с Савелием и Мишу Козакова повез к себе домой Евстигнеев. Ушел на кухню и жарил для гостей бифштексы. Михаил Козаков был у него частым гостем, а Савелий был приглашен впервые, поэтому чувствовал себя робко, хотя знал, что Евстигнеев презирает людей с национальной нетерпимостью, что для него главное в человеке — доброта и талант, и если пригласил человека к себе домой, то значит, что уважает его.

Евстигнеев сразу заметил робость Савелия:

— Ты знаешь, с кого я начинал в искусстве?

— Нет, — признался Савелий.

— С барабанщика в оркестре. Не веришь?

— Верю, — тихо произнес Савелий.

Евстигнеев оглянулся вокруг, хотя знал, что барабана в доме нет, и снял со стены гитару.

— Будешь петь про улицу? — улыбнулся Михаил Козаков.

— Широким репертуаром не владеем, — вздохнул Евстигнеев и заиграл, не фальшивя, запел четко: — «Улица, улица, улица широкая, отчего ты, улица, стала кривобокая?» Вот так!

Савелий молчал, потрясенный мастерством актера даже в далеком от его творчества жанре.

— Ты разве хулиган?! — набросился Евстигнеев на Савелия. — Не красней. Я знаю, что ты артист. Уже артист. И чувствуй себя увереннее. Ты артист, а не хулиган или вор, которых играешь в кино. Я прошел через это. Сыграл немало сатирических героев и заметил, что сходство с героями всегда есть, но это не значит, что ты такой же, как они. А есть зрители, которые считают, что если актер удачно сыграл Отелло, то может задушить свою жену.

Потом все ели приготовленные Евстигнеевым бифштексы.

— Водку не пьешь. Я слышал, — усмехнулся Евстигнеев, глядя на оторопевшего Савелия. — Значит, в тебе есть другой порок. Может, чрезмерно шалишь по женской линии, заранее извиняюсь перед твоей женой, или играешь в карты, на бегах… Хотя бы ходишь на футбол?

— Я верующий, — впервые вслух произнес Савелий. Об этом не знал никто, даже Маша. Видимо, был один человек на свете, которому Савелий не мог не признаться в том, что тщательно скрывал от других, даже от жены.

— Верующий! — серьезно посмотрел на Савелия Евстигнеев. — Все правильно. Вера без дела мертва. Играешь ты много. Чаще думай, кого играешь. Ведь я тоже ошибался. Кого приказывали — того играл. В «Сталеварах». Сталь нужно варить не на сцене, а в домне.

Время шло к полуночи. Неожиданно труба отопления издала громкий звук, повторившийся еще дважды.

— Это меня вызывает к себе Смоктуновский. Позвоню ему, узнаю, в чем дело, — объяснил гостям Евстигнеев и вышел в коридор. За ним в переднюю потянулись гости.

Когда Савелий с Машей вышли на улицу, накрапывал мелкий дождик. Савелий не замечал его.

— Ты знаешь, у какого артиста мы были? — сказал он Маше. — У творца искусства. Он играл великие роли и невеликие, но ни разу не сфальшивил, он органичен настолько, что в любой роли люди ему верят. Я никогда не смогу сыграть так, как это делает он… Он не знает себе цены и, как великие артисты, полностью ушедшие в творчество, никогда не спорит с администраторами. Сколько предложат денег за концерт — на столько соглашается. И не следит за здоровьем. Жаль…

— А ты? — иронически усмехнулась Маша. — Ты торгуешься с каждым администратором! А за своим здоровьем следишь лучше всяких врачей!

— Я — последний Крамаров, — тихо произнес Савелий и всю дорогу до дома, посадив жену в метро, прошагал пешком.

Маша потом сожалела о сказанных словах. У нее в душе накопились на Савелия обиды и внезапно выплеснулись наружу. Она подумала, что Савелий скромен, почитает родителей, боготворит Евстигнеева. За спиной Савелия не было ни МХАТа, ни «Современника»… Все, чего он достиг, пусть очень малого, он достиг своим трудолюбием и талантом. И пусть живет как можно дольше…

Прощай, Маша. На пути к Богу

Когда Савелий узнал, что ему присвоили звание заслуженного артиста СССР, то лицо его засветилось радостью. Ночью он плакал, вспоминая маму, не дожившую до триумфа сына. Они вместе растили в горшке на подоконнике лимонное дерево, надеясь на чудо, на то, что дерево даст в северных условиях плоды, но этого не произошло. Случилась беда — в один день погибли и мама, и дерево. Вспомнил трагическую судьбу отца.

В один из приездов Савелия в Москву из Америки я сказал ему, что можно получить дело отца в приемной КГБ на Кузнецком Мосту. Савелий обрадовался и обещал этим заняться в ближайший прилет в столицу.

— Не может быть! — сказал он. — Но я обязательно зайду на Кузнецкий.

— Лучше сделать запрос заранее, — предупредил я. — На розыск дела может уйти больше месяца.

— Хорошо, — поблагодарил он меня, но особенного желания я в его словах не почувствовал.

— А кто тебе рассказал о моем отце? — вдруг удивился Савелий.

— Оскар Волин.

Савелий утвердительно, кивнул, мол, Оскар знал о жизни его родителей. И больше к разговору об отце Савелий не возвращался.

Итак, Савелий Крамаров — заслуженный артист СССР. Многие люди, не знающие подоплеки присвоения и прохождения любого звания в те годы, не удивились этому факту. Яркий комик, сыгравший в десятках фильмов, давно заслужил это почетное звание.