Неизвестен Автор - В океанских глубинах - Подводный флот (сборник)

Подводная лодка К-3 несколько дней вела поиск врага. Она появлялась то в одном месте, то в другом, однако кораблей противника не обнаруживала. Командир принял решение проникнуть в фьорд, где находилась вражеская база. Ширина фьорда была всего лишь несколько миль, а в его узкой части - при входе - и того меньше. Риск большой, но советских моряков, сердца которых горели священной ненавистью к фашистам, не страшила никакая опасность.

В фьорде подводники обнаружили транспорт. Он шел в охранении трех кораблей. Хотя было ясно, что после атаки лодка будет подвергнута ожесточенной бомбежке, а стесненность района уменьшает шансы на благополучный исход атаки, лодка смело пошла на врага, выпустила торпеды и стала быстро погружаться. Торпедированный транспорт загорелся и потонул.

Корабли охранения были ошеломлены дерзостью советских подводников. Опомнившись после внезапной гибели транспорта, они бросились преследовать лодку.

Тихо в отсеках. Издалека доносится шум. Он нарастает порывами. То приближаются или удаляются охотники за подводными лодками. Взрыв. Страшный гул проносится по отсекам, словно с треском захлопывается над головой гигантская стальная дверь. Еще взрывы ближе предыдущего.

Чтобы ввести противника в заблуждение, лодка начала маневрировать то вправо, то влево, а затем легла на грунт.

Охотники потеряли контакт с лодкой. Они рыскали из стороны в сторону. Но это длилось недолго. Вот снова близкий взрыв. Прошло несколько минут, и новый взрыв сорвал лодку с каменистого дна и подбросил кверху. Что-то скрипит, ломается.

Взрывы следуют один за другим. Они теперь куда ближе, чем прежде.

Гаснет свет. Включено аварийное освещение. Подводники без паники и шума продолжали сосредоточенно работать на боевых постах. Но почему противник так точно бомбит, неужели лодка оставляет какой-то след на поверхности и показывает свое место? Выдержит ли корпус?

Проходит час за часом. Уже сброшено более 50 бомб. В центральном посту все дрожит, что способно дрожать.

Не осталось ни одного целого плафона, разбиты лампочки, сорвана часть приборов. Следующая бомба ложится немного дальше. Потом грохот повторяется снова. С каждым новым взрывом лодку все ощутимее и ощутимее ударяет о грунт.

Некоторое время было затишье. Корабли противника на малых ходах барражировали рядом с лодкой. А в ней стояла тишина. Каждый говорил шепотом, ходил, чуть ступая, словно их разговор и движения могли услышать наверху. Но затишье длилось недолго. Вновь началась бомбежка.

Оставаться долго в таком положении было бессмысленно. В конце концов какая-нибудь из бомб прямым попаданием поразит лодку. Но что делать? Командир решил всплыть и навязать врагу артиллерийский бой. Расчет был на внезапность, смелость, решительность. Командир учитывал и то, что противник, увлеченный атакой глубинными бомбами, артиллерийское оружие мог к бою не готовить, следовательно, первый залп оставался за лодкой.

Решение командира экипаж встретил железным спокойствием, хотя все сознавали, на какой риск идут, открыто подставляя себя под удар неприятельских кораблей.

И вот подводная лодка всплыла. Артиллеристы, выскочив на мостик, быстро встали у орудий, и через несколько секунд первый выстрел прогремел в фьорде.

Расчет на внезапность оправдался. Первым же выстрелом артиллеристы лодки накрыли цель и теперь вели огонь в исключительно высоком темпе, стремясь уничтожить один из кораблей еще до того, как он сделает первый выстрел.

Враг, ошеломленный дерзостью советских подводников, огонь открыл с опозданием и вел его неточно. Хотя дистанция составляла всего 20 - 25 кабельтовых, снаряды ложились с большим недолетом.

И вот мощный взрыв потряс фьорд. Видимо, снаряд попал в артиллерийский погреб сторожевика. Корабль мгновенно затонул. Один из малых охотников, не прекращая огня, пошел к месту гибели сторожевика, но и его минуты были сочтены. Лодка уже вела огонь по нему. Несколько выстрелов, и он тоже пошел на дно.

Остался один малый охотник. Он видел гибель товарищей и, чтобы не разделить их участь, поставил дымовую завесу, повернул к берегу и через некоторое время скрылся за мысом.

Советский народ высоко оценил боевые заслуги советских подводников. Восемнадцать командиров подводных лодок удостоены звания Героя Советского Союза. На многих лодках весь личный состав неоднократно награждался орденами и медалями. Нескольким подводным лодкам присвоено наименование гвардейских, другие награждены орденами. Первыми заслужили почетное наименование гвардейских следующие подводные лодки: Д-3 - командир капитан-лейтенант М. А. Бибеев, М-171 - командир капитан-лейтенант В. Г. Стариков, М-174 - командир капитан-лейтенант Н. Е. Егоров и К-22 - командир капитан 2 ранга В. Н. Котельников.

По гвардейцам равнялись все моряки, учились у них мужеству, отваге, бесстрашию, дисциплине и организованности, умению побеждать врага не численным превосходством, а боевым мастерством и доблестью. Следуя примеру гвардейцев, некоторые лодки топили за один поход по два-три вражеских корабля.

В 1942 году был установлен особый знак за потопление кораблей противника, накрашиваемый на передней части рубки. Он представлял собой граненую пятиконечную звезду. На нее наносилось изображение выпуклой круглой пластинки, представляющее срезанный у основания конус. В центре круга писались цифры, указывающие количество потопленных кораблей. Такие знаки красовались на рубках многих подводных лодок.

Военные моряки гордятся выросшей в их среде плеядой замечательных командиров подводных лодок, мастеров подводной войны.

Разными путями шли к высотам искусства подводной войны командиры-подводники.

Контр-адмирал Иван Александрович Колышкин родился в 1902 году в маленькой деревушке близ Рыбинска. Отец его работал грузчиком на волжских пристанях, сын тоже пошел в "речники". Плавал он на волжских же баржах, лихтерах, пароходах матросом, потом рулевым. В 1924 году комсомольца Колышкина призвали на военную службу и направили в Балтийский флот. Уже через год он был назначен боцманом - пригодились полученные во время службы на волжских пароходах знания и матросские навыки.

Колышкин упорно работал над собой. Он мечтал остаться во флоте на всю жизнь, стать морским командиром, и заветная мечта сбылась. В 1932 году он окончил Военно-морское училище имени М. В. Фрунзе и после учебы получил назначение на подводную лодку.

Весной 1933 года лодка, на которой служил Колышкин, вместе со всем экипажем перешла по Беломорско-Балтийскому каналу в Белое море. С тех пор началась его служба на Севере.

Освоение нового морского театра потребовало напряженной учебы. Колышкин энергично взялся за работу. Он полюбил угрюмое Баренцево море с его голыми, поросшими мхом скалистыми берегами и к началу Великой Отечественной войны был уже опытным подводником-североморцем. Его назначили командиром соединения подводных лодок. На этом высоком посту он проявил себя бесстрашным моряком, опытным руководителем и воспитателем. Колышкин лично сопровождал молодых командиров в первые походы, непосредственно на лодке в боевом походе обучал их сложному искусству подводного удара.