Игорь Ефимов - Без буржуев

Есть такая детская игра: «Бабушка прислала 100 рублей. Что хотите, то купите, «да» и «нет» не говорите, черное и белое не покупайте, не смеяться, не улыбаться, губки бантиком не делать». Примерно по такой же схеме происходят все наши закупки зарубежного оборудования.

Министерство получает фонды на валюту и распределяет их между подведомственными ему предприятиями, (Иногда это делает непосредственно Госплан.) В один прекрасный день начальники цехов, отделов и лабораторий узнают: валютная бабушка прислала нам денег — что будем покупать? Нет, отложить их на потом, до настоящей нужды нельзя, надо давать ответ сразу. Подумать? Но только не очень долго, а то другие перехватят. Ну что ж, можете и отказаться, но имейте в виду, что тогда на будущий год вам уже не отпустят ни доллара. А может, тогда-то и понадобится приборчик какой-нибудь. Будете локти кусать, губки бантиком делать, — да поздно.

И снова начальники подразделений спешат заказывать что-то независимо от того, есть у них в этом острая нужда или нет. Деньги-то не свои — бабушкины. Потом заявки уходят в министерско-внешторговские выси, где уже никому не по силам определить, что из заказанного надо покупать в первую очередь, а что — отложить в сторону.

Когда я работал на экспериментальной турбоустановке, мой начальник, размахивая иностранным каталогом, пытался убедить меня в том, что нам совершенно необходимо купить вот этот новенький английский гидротормоз. Старый, собственного изготовления, действительно, имел недостатки, но для нужд испытаний, проводившихся на нашей турбине, он в общем-то годился. Замена его потребовала бы изготовления новой оснастки, переделки фундамента, остановки плановых испытаний не меньше, чем на три месяца. Все это, переведенное в денежное исчисление и прибавленное к стоимости гидротормоза (кажется, 600 фунтов), превращало всю затею в экономическую нелепость. По наивности своей, я видел лишь мизерность намечавшихся такой ценой улучшений и не понимал, что полученное разрешение на покупку импортного агрегата поднимет престиж моего начальника на те самые 600 фунтов. Так что гидротормоз был заказан, но, по счастью, какая-то из вышестоящих инстанций все же вычеркнула его.

Иногда приобретение иностранной машины оказывается очень полезным независимо от того, какая судьба постигнет ее саму. На дворе Невского завода в Ленинграде в 60-е годы долго стоял необычный вагон, в котором было смонтировано чудо конструкторской мысли и ее воплощения — газовая турбина с электрогенератором на 1500 киловатт английской фирмы «Растон и Хорнсби». Предназначалась вся установка для мобильной подачи по железной дороге источника электроэнергии на отдаленные стройки или в районы стихийного бедствия. Электроэнергии на заводе хватало, стихийных бедствий не происходило, и многотысячный валютный вагон стоял себе и стоял без применения. Но в свое время заводские конструкторы, разобрав турбину, использовали многие заложенные в ней идеи для собственной работы. Только после этого им удалось справиться с неполадками в изготавливаемой на заводе машине и запустить в серию газовую турбину ГТ 700-5, которая до сих пор исправно работает на многих газоперекачивающих станциях. Дешевле было бы, конечно, в свое время послать конструкторов в командировку в Англию. Но зарубежные командировки — привилегия партийной номенклатуры, это дело как бы уже политическое, а где дело касается политики, там мы за деньгами не стоим.

В развитом индустриальном обществе каждое изделие оказывается очень тесно связанным со всей структурой национального производства, с сырьем и полуфабрикатами, идущими на его изготовление. Поэтому пересадка технологического процесса из одной структуры в другую оказывается порой не менее трудной, чем пересадка почки или сердца, сопровождается таким же эффектом отторжения. Пивной комбайн не находит нужной жести, для ремонта импортного станка не годятся наши болты и гайки, шариковые ручки пишут только до тех пор, пока для их изготовления используются привозные шарики и паста (Кр. № 1, 77). Поэтому общая тенденция при торговле с Западом сводится теперь к лозунгу: покупать — так уж целиком предприятие, со всеми потрохами.

И этот метод в значительной мере оказывается эффективным.

Красуется в Таллине первоклассный отель «Выру», построенный финнами. Другой отель строят в Ленинграде шведы. Западные немцы возводят в Москве аэровокзал, приуроченный к Олимпийским играм 1980 года. Фирма «Зальцгиттер» ведет переговоры о строительстве сталелитейного завода под Курском.

Хотя с заводами дело обстоит уже несколько сложнее. Взять тот же знаменитый ВАЗ, построенный по лицензии фирмы «Фиат». Он в огромной степени зависит от заводов-смежников, заводов-поставщиков. И они, не имея тех гигантских ассигнований, которые выдаются ВАЗу, часто не могут удовлетворить его требования ни по качеству, ни по ритмичности поставок. Ярославский шинный в 1975 году выдал большую партию бракованных шин, в том числе и тех 165-R13, которые пошли на вазовские «Жигули» (ЛГ 23.3.77). Автоматный цех долго получал плохой металл из Челябинска. Ни один из станкостроительных заводов не берет на себя труд ремонтировать свои станки, работающие на ВАЗе, заменять в них вышедшие из строя детали (ЛГ 24.3.76). Когда очередная партия комплектующих узлов запаздывает настолько, что это грозит остановкой главного конвейера, ВАЗ высылает за ними специальный самолет. Его снабженцы держат постоянную связь с аэродромными метеорологами, каждое утро получают от них сводку погоды (там же). Долго ли еще этому отпрыску «Фиата» удастся сопротивляться засасывающему действию промышленно-индустриальной структуры, в которой он оказался, покажет время.

Трудности со снабжением приводят к тому, что многие предприятия стремятся завести собственные подсобные производства. Пусть маленькие, полукустарные, нерентабельные, но зато свои. Не надо вечно трястись: пришлют нужное или нет? Экономисты из ЦСУ подсчитали, что производство чугунных отливок организовано на каждом втором машиностроительном заводе, на каждом третьем — стальных. «Более 60 % предприятий имеют собственные кузнечные цехи и участки. Надо ли удивляться, что производительность труда в этих цехах и на участках в 2–2,5 раза ниже, а себестоимость продукции в 1,5–2 раза выше, чем на специализированных участках… Прямо-таки пошла мода на «натуральное хозяйство»… В то время как специализация позволила бы высвободить 700–750 тысяч рабочих» (ЛП 10.2. 76).

Экономистам что? Они подсчитали выгоду, выдали рекомендацию, и сели строчить дальше свои кандидатские и докторские. Это не им придется обивать пороги специализированных заводов, не им рассылать толкачей, не им запрашивать сводку погоды и отправлять самолет за партией шин или ветровых стекол. Именно трудности со снабжением приводят к тому, что и в промышленности, как и в сельском хозяйстве, всюду сейчас побеждает тенденция к расширению, укрупнению, слиянию, созданию фирм.