Стивен Ребелло - Хичкок. Ужас, порожденный «Психо»

Однако, вернувшись к работе на следующий день и просмотрев материал в монтажной вместе с Грином и Шломом, Хичкок понял, что просчитался. Шлом вспоминал: «Когда зажегся свет в проекторной, мистер Хичкок вышел к экрану, сложил за спиной руки и проговорил: «Парни, мы совершили большую ошибку. Как только на экране появляются руки на перилах и ноги на ступеньках лестницы, мы сразу же телеграфируем зрителю, что должно произойти нечто. Уберите все это, кроме движения камеры вверх». Мы спросили: «А как насчет небольшого «мягкого» [вне фокуса] пятна?» На что он ответил: «Это я как-нибудь переживу».

Хичкок не только отверг концепцию Бэсса в этой сцене, но и альтернативное предложение главного художника Роберта Клэтворти. Режиссер терпеливо выслушал, как Клэтворти описывал падение Арбогаста, показанное с точки зрения убийцы, или, если угодно, с точки зрения зрителя. «У меня появилась идея поместить камеру «Аррифлекс» в мягкий круглый резиновый футляр с отверстием для объектива, – объяснял Клэтворти. – Мы бы включили камеру и покатили резиновый футляр вниз по лестнице, а Тони при этом продолжал бы размахивать ножом. Хичкоку идея могла бы понравиться, даже несмотря на то, что на съемки ушло бы много времени, но подъемник для камеры уже был построен, поэтому со своей идеей я опоздал».

Вместо всех этих предложений Хичкок выбрал нечто вроде головокружительного «плавающего» падения, которое он использовал при падении шпионов со статуи Свободы в фильме «Саботажник» или мистера Рашмора в фильме «На север через северо-запад». Маршал Шлом объяснял: «Мы расчленили смонтированный сюжет, затем снова собрали его, оставив только один кадр Марти [Болсама], поднимающегося по лестнице. Затем, когда Мать наносит удар, мы сняли эпизод на фоне движущейся декорации, используя монопод без Марти. Позднее мы сняли Марти, сидящим во вращающемся барабане перед стандартным экраном задней проекции».

Для Хичкока такой трудный эпизод убийства был редкостью. Очень немногие члены съемочной группы знали, что этот эпизод переснимался, мало кого приглашали на просмотр отснятого материала. Момент встречи Арбогаста и матери должен был стать сенсацией для съемочной группы при просмотре предварительного монтажа.

Эндшпиль

Фолз Лейк располагался на задворках студии «Юниверсал-Ревю». Это был один из многих больших водоемов, используемых студией для кинофильмов и телешоу. Хичкок использовал это озеро для съемок эпизода, где Бейтс топит в своем болоте «Форд Кастом 300» 1957 года выпуска, в котором находятся труп Мэрион Крейн и украденные деньги. Название озеру, окруженному неприглядными зарослями кустарника и холмами, было дано в память о рукотворном водопаде, построенном во времена основателя студии Карла Лэммле. Поскольку в натуре эта местность мало соответствовала убогой меланхоличности рисунков Джозефа Херли, главный художник Роберт Клэтворти предложил драматизировать картину «задником» с нарисованными на нем высокими камышами и подлеском. «Хорошо бы изменить всю атмосферу, старина», – сказал Хичкок Роберту Клэтворти. Главный художник создал полотно размером восемь футов в высоту и двадцать футов в длину, чтобы картина тонущего автомобиля получилась более мрачной.

Для нагнетания напряжения в эпизоде Хичкок использовал любую возможность и сделал так, чтобы тонущий автомобиль, перед тем как целиком погрузиться в воду, зацепился бы за корягу. Идея состояла в том, чтобы каждый зритель искренне сопереживал конспиратору в его агонии, стал бы соучастником преступления, а также для того, чтобы подчеркнуть сумасшествие Нормана. По просьбе режиссера техническая группа создала механический подъемник. «Мы врыли в землю гидравлический кран, похожий на автоматический открыватель гаражных дверей, – рассказал Хилтон Грин про съемки данного эпизода. – Мы толкнули машину в воду, и она немного задержалась на поверхности. Приспособление слегка повернулось и начало равномерно тащить машину на дно, потом движение замерло. Все было сделано механически. Выполнить это можно было только один раз, иначе пришлось бы отмывать от грязи всю машину и продолжать съемки на следующий день. Эпизод отсняли сразу, гораздо больше времени у нас ушло на подготовку съемок другой сцены».

В тексте обнаружение высохшего трупа Матери во вращающемся кресле, как казалось большинству съемочной группы, выглядело очень гладко. Вот как писал об этом Джозеф Стефано: «Лайла подходит к креслу, дотрагивается до него. От прикосновения тело приходит в движение. Кресло начинает поворачиваться, медленно, сдержанно, по часовой стрелке… Это тело давно умершей женщины… Движение плохо изготовленного чучела, поворачивающегося как бы в ответ на призыв Лайлы, выглядит странно грациозным, почти балетным, а эффект ужасен и омерзителен». Во время съемок Хичкок бросил своей съемочной группе один из самых жестких вызовов.

Для усиления эффекта этого момента художник-оформитель Сол Бэсс предложил осветить Мать висящей с потолка лампочкой без абажура. Такой прием однажды уже встряхнул зрителя в чердачной сцене фильма «Картина Дориана Грея» режиссера Альберта Левина (1945). «Идея была очень простая, – говорил Бэсс. – Нестабильный свет лампочки создавал ползущие тени на лице трупа, вызывая зловещее оживление, от которого лицо казалось оживленным, смеющимся, кричащим; но при этом никаких сомнений, что это мертвое лицо. Было просто жутко, поэтому требовалось какое-то объяснение, почему так происходит». Решение проблемы тоже оказалось легким: Хичкок попросил Веру Майлс в страхе отдернуть руку и нечаянно задеть лампочку, чтобы раскачать ее.

«Хичкок хотел, чтобы, когда Вера прикасается к чучелу, оно повернулось бы определенным образом и сидело бы в кресле по-особенному, – объяснял Хилтон Грин. – Мы сделали это с помощью приближающейся камеры. Человек внизу поворачивал рычаг, как будто это оператор поворачивает камеру. Чтобы добиться того, чего хотел Хичкок, пришлось потратить немало времени».

Последним испытанием для съемочной группы Хичкока стала сцена в камере заключения, которую его сотрудники назвали «умник все разъяснил». В этой сцене, в переполненном разъяснениями диалоге Сэм и Лайла (и зрители) выслушивают лекцию психиатра о психологии сумасшедшего Нормана Бейтса. Хичкок и его сценарист знали, что такая сцена – сущий бич для творческой натуры, но она совершенно «обязательна»: это возможность для зрителей в едином порыве затаить дыхание, пока самые дотошные среди них логически сопоставляют факты. Хичкок планировал оживить эту сцену с помощью плавного движения кинокамеры, пока актер Саймон Оукленд исполнял свою роль психиатра.