Коллектив авторов - Короткий век Павла I. 1796–1801 гг.

<…> Только два дня посвящены были изъявлению одной радости; на третий загремели проклятия убиенному, осквернившихся же злодеянием начали славить наравне с героями: и это было на Страстной неделе, когда христиане молят Всевышнего о прощении и сами прощают врагам! До какой степени несправедливости, насильствия изменили характер царелюбивого, христолюбивого народа!

Впрочем, еще при жизни императора Павла число недовольных им было так велико, что, несмотря на деятельность тайных агентов, никто не опасался явно порицать и злословить его. Употребляемые секретной полицией не могли иметь довольно времени, чтобы доносить на всех виновных в нескромности, вероятно, они довольствовались мщением за личности; к тому же они сами трепетали и ненавидели правительство, коему столь постыдным образом служили. <…>

ИЗ «ЗАПИСОК» Н. А. САБЛУКОВА «На правом фланге полка стоял рядовой Григорий Иванов, примерный солдат, статный и высокого роста. Я сказал ему; «Ты слышал, что случилось?» – «Точно так!» – «Присягнете вы теперь Александру?» – «Ваше благородие, – ответил он, – видели ли вы императора Павла действительно мертвым?» – «Нет», – ответил я. Иванов заметил, что не годится приносить присягу Александру если Павел еще жив… Между тем другой солдат, Филатьев, также заявил, что сначала необходимо видеть труп государя. Когда сообщили генералу Беннигсену которому было вверено главное начальствование во дворце, что принято решение послать депутацию солдат, которым должно быть показано тело Павла, то он с неудовольствием воскликнул, что это пока невозможно вследствие ужасного состояния тела. Но так как солдаты прямо заявили, что иначе не принесут присяги, то нужно было решиться их впустить… Два ряда солдат были впущены и видели тело императора. Когда они вернулись, я прежде всего обратился к Григорию Иванову: «Что же, братец, видел ты государя Павла Петровича? Действительно он умер?» – «Так точно, ваше высокоблагородие, крепко умер!» – «Присягнешь ты теперь Александру?» – «Точно так… хотя лучше покойного ему не быть…»

На слова офицеров: «Радуйтесь, братцы, тиран умер», – солдаты отвечали: «Для нас он был не тиран, а отец».

ИЗ ЗАПИСОК КНЯГИНИ ЛИВЕН. Среди всеобщих ликований не было места ни сожалениям, ни размышлениям, и только вдова императора Павла замкнулась в свое личное горе <…>.

Перед императрицею лишь постепенно открылись все обстоятельства, сопровождавшия умерщвление Павла. Сначала она продолжала принимать у себя графа Палена; но, узнав об истинной его роли в заговоре, перестала его пускать к себе на глаза. Вскоре она узнала фамилии остальных заговорщиков, и они раз навсегда были изгнаны из ея присутствия. Она громко требовала для них наказания, но это представлялось совершенно невозможным. Самая важность сана и многочисленность заговорщиков не позволяли молодому императору возбудить против них свирепых преследований, не говоря уже о том, что сегодняшних освободителей нельзя преобразить в завтрашния жертвы. Содеянное предприятие всеми прославлялось и не укладывалось в рамки безпристрастнаго обсуждения. Скандал оказывался крупный: общественное мнение резко расходилось с нравственностью и правосудием, а пренебрежение в этом случае общественным мнением угрожало слишком явною опасностью.

<…> Все обстоятельства и подробности, сопровождавшия роковую развязку, собирались с большою жадностью. Было вполне удостоверено, что императора неоднократно предупреждали о готовящейся ему участи.

Несомненно, смутные в своей неопределенности доносы и заставляли покойнаго по слепой случайности обрекать на заточение все новыя жертвы, а несправедливыя эти преследования, в свою очередь, умножали число недовольных и легко превращали последних в заговорщиков.

<…> С одной стороны, и императрица-мать не упускала случаев указывать императору на неприличие удерживать вблизи своей особы и во главе важнейших государственных дел личность, которая подготовила умерщвление его родителя, а, с другой стороны, и граф Пален всеми возможными способами старался убедить государя в зловредности материнскаго влияния. Отчаявшись в успехе своих наветов, граф принялся возмутительнейшим образом поносить императрицу-мать. Между прочим, разсказывали, будто у него вырвалось и такое заявление: «Я расправился с супругом, сумею отделаться и от супруги!» В припадке озлобления и наглости Пален распорядился убрать из какой-то церкви образ, только что подаренный императрицею.

Эта дерзость, конечно, не могла пройти незамеченною. Императрица-мать заявила Александру, чтобы тот немедленно же выслал графа Палена из Петербурга, в противном случае столицу покинет сама Мария Феодоровна.

Два часа спустя, граф Пален был выслан под охраною фельдъегеря в свои курляндския имения с воспрещением пожизненнаго въезда в Петербург и Москву.

БЕННИГСЕН Левин Август (Леонтий Леонтьевич) (1745–1826 гг.) – генерал от кавалерии (1802 г.), граф (1813 г).

Л. Л. Беннигсен происходил из баронского рода. Военную службу он начал в Германии, в ганноверской пехоте. В 1773 г. его приняли премьер-майором в русскую армию, в Вятский мушкетерский полк. Участвовал в русско-турецких войнах 1768–1774 и 1787–1791 гг., отличился под Очаковом и при взятии Бендер. В 1794 г. Беннигсен действовал против польских повстанцев Тадеуша Костюшко и нанес им поражения при Солами и у Олиты. После этих действий получил звание генерал-майора. В 1796 г. в составе армии В. А. Зубова участвовал в войне с Персией и отличился при взятии Дербента.

В 1801 г. Беннигсен принял активное участие в заговоре против императора Павла I и в его убийстве в ночь с 11 на 12 марта. Во время русско-прусско-французской войны 1806–1807 гг. одержал победу при Пултусе над корпусом французов, но выдал ее за победу над главными силами Наполеона. За это был назначен главнокомандующим русской армии. Он не имел достаточного опыта, был нерешителен, и в сражении при Прейсиш-Эйлау не воспользовался разрозненностью французской армии, приказал отступать. 14 июня 1807 г. он потерпел от Наполеона тяжелое поражение под Фридландом.

Военную карьеру Беннигсен строил на интригах и не стеснялся преувеличивать свои заслуги. В начале Отечественной войны 1812 г. генерал состоял при императоре Александре I, затем его назначили начальником Главного штаба русской армии. Он участвовал в Бородинском сражении, но своими действиями сорвал план М. И. Кутузова. После боя за Шевардинский редут полководец решил усилить свой левый фланг и хотел, чтобы резервный корпус нанес удар французам во фланг, когда у них силы будут на исходе. Однако Беннигсен расположил свои войска фронтом к противнику, что противоречило замыслу Кутузова. За интриги его отстранили от должности.