Уинстон Черчилль - Война на реке

Это произошло в конце января. Махмуд стал выполнять приказ, который ждал так долго. Египетская армия закончила сосредоточение, в Судан прибыла британская бригада. Железная дорога подошла к Генейнетти. Деревушка Дахила, расположенная у слияния двух рек, из небольшого военного лагеря превратилась в мощное укрепление. Ни храбрость дервишей, ни их военное искусство не помогли бы им захватить этот лагерь. По-видимому Махмуд не осознавал тех преимуществ, которые давала противнику железная дорога; возможно, как и халифа, он до сих пор считал, что в Бербере находится лишь 2000 египтян. Но более вероятно другое: будучи высокого мнения о своих талантах полководца, Махмуд просто пренебрег всеми грозящими ему опасностями. Как бы там ни было, во вторую неделю февраля он начал переправляться через Нил с явным намерением начать наступление на север. Будто прогуливаясь, дервиши приближались к Атбаре. Лишь в Эль Алиабе Махмуд стал осознавать мощь укреплений Атбары. Махмуд собрал военный совет. Сам командующий предлагал с ходу атаковать позиции противника. Осман Дигна считал, что нужно действовать более осмотрительно, За годы, проведенные в боях с регулярной армией, хитрый работорговец смог оценить силу современного оружия. Осман яростно отстаивал свою точку зрения, пытаясь переубедить командира, которого он презирал и ненавидел. Перед дервишами возникло непреодолимое препятствие. Но то, чего нельзя было победить, можно было избежать. Стойкие дервиши могли выдержать такое, что обычным солдатам не под силу. По сухой и безжизненной пустыне дервиши могли обойти форт в Атбаре и, оказавшись в тылу у египтян, заставить их сдаться. Железную дорогу, этот волшебный источник силы, нужно будет перерезать. Потеряв его, противник потеряет все свои преимущества. Кроме [250] того, Осман напомнил Махмуду, что дервиши могут рассчитывать на помощь в Бербере.

Общее решение эмиров, собравшихся на совет, заставило Махмуда изменить свое мнение. Он уже не был уверен в себе как прежде и воспылал еще большей ненавистью к Осману Дигне. Следуя совету старшего, 18 марта Махмуд отдал приказ сняться с лагеря у Алиаба. Дервиши повернули на северо-восток и через пустыню двинулись к деревне и броду Худи на Атбаре. Так они могли подойти непосредственно к укреплениям Бербера. Но если Махмуд ничего не знал о количестве войск у сирдара, то разведка английского генерала работала отлично. Как только Китчинер узнал, что дервиши пытаются обойти его с левого фланга, он сразу же перебросил часть своих войск в Худи. Теперь Махмуд должен был атаковать более крупное соединение противника или начать еще один обход. Военачальник дервишей решил продолжить маневры, еще больше отклонившись на восток. Солдаты халифы вышли к Атбаре у Нахейлы. Отсюда до Бербера было слишком далеко. Воды не хватало, колодцы на пути попадались нечасто. Продолжать наступление было невозможно. Махмуд решил остановиться и отдал приказ занять оборону, не зная, что предпринять. Запасы продуктов подходили к концу. Все склады в Шенди были уничтожены. Дервиши поддерживали свои жизненные силы, питаясь плодами пальмы дом. Началось дезертирство. Махмуд уже не скрывал своей ненависти к Осману Дигне, хотя и следовал его советам.

Все это время за Махмудом неустанно следил его соперник, подобный хищному и безжалостному тигру, готовому в каждую секунду броситься на несчастную жертву. Тигр сделал два осторожных шага — из Рас эль-Худи в Абадар и из Абадара в Умдабью — припал к земле перед прыжком и с яростью вцепился зубами в шею жертвы. На рассвете 6 апреля египетская армия снялась с лагеря у Абадара и двинулась к Умдабии, где у одной из заводей на Атбаре, в семи милях от позиций дервишей, разбила новый лагерь. Этот лагерь был окружен колючими кустами, во множестве произраставшими по берегам Атбары и Нила. Не имея возможности построиться здесь, четыре пехотные бригады вышли в пустыню и, образовав каре с британской бригадой в авангарде, продолжили марш. Кавалеристы и артиллерия оставались [251] на берегу реки до двух часов ночи, готовые выступить каждую минуту. От берега реки до плоской равнины было примерно полторы мили, и к шести часам последний пехотинец покинул лагерь. Наступал закат, огненно-красное солнце, освещавшее песчаные холмы, стирало очертания горизонта, и было трудно сказать, где заканчивается пустыня и начинается небо. На большой равнине в четырех ровных колоннах выстроились 12 000 солдат, чувствовавших свою силу и готовых встретиться с противником. Начался марш. До позиций дервишей едва ли было семь миль, но из-за особенностей ландшафта это расстояние увеличилось еще примерно на пять миль. Колонны двигались медленно, и египтяне еще не слишком удалились от своего лагеря, когда солнце, наконец, село, и после кратких сумерек все погрузилось во мрак.

Нет более опасного военного маневра, чем ночной марш. Очень часто опасности подстерегают армии именно тогда, когда они двигаются ночью. Темнота изменяет форму рельефа. То, что днем казалось знакомым, становится иным. Даже малейшие препятствия могут остановить целую колонну, и так движущуюся медленно и с постоянными задержками. Темнота влияет на состояние солдат. Каждый старается шагать тихо и поэтому слышит каждый шорох. Люди всматриваются во мрак. Страхи начинают шевелиться в душе. Солдат сомневается, сможет ли он выжить в предстоящем сражении. И если впереди неожиданно сверкнут дула винтовок и раздастся грохот выстрелов, за которым последуют крики атакующего противника, могут растеряться даже самые уравновешенные. Паника прекратится только тогда, когда все будут уничтожены.

В течение более чем двух часов египтяне двигались вперед, проходя через песчаные наносы, мимо редких скал с еще более редкой растительностью. Несколько раз солдаты пересекали высохшие русла. Здесь, по каменистой почве, на которой росла странная душистая трава, солдаты шли еще медленнее, чем обычно, двигаясь со скоростью около двух миль в час.

В девять часов египтяне сделали привал в заранее выбранном месте, у заброшенной деревни Мутрус, примерно в двух милях от реки. Приблизительно в миле отсюда находилась устроенная Махмудом зериба; врагов разделяло лишь четыре мили [252] пустыни. Начинать атаку до рассвета было нежелательно, и усталые солдаты легли прямо на землю.

Во время привала взошла луна, и видимость улучшилась. В час ночи марш был возобновлен. Лунный свет играл на штыках, и колонны были окружены зловещим сиянием. Три часа медленно и осторожно египтяне двигались в сторону противника. Было приказано соблюдать тишину, строго-настрого запретили курить. Кавалерия и пять артиллерийских батарей присоединились к главным силам. Все было готово. Дервиши продолжали спать.