Карл Дёниц - Немецкие подводные лодки во второй мировой войне

Точка зрения, что на севере, несмотря на неблагоприятные метеорологические условия, число потопленных судов противника будет большим, чем на юге, основывалась пока только на логических рассуждениях. Только в мае-июне 1941 года поступили доказательства справедливости этой точки зрения. Действия подводных лодок с ноября 1940 года по январь 1941 года в центральной части Атлантического океана были менее успешными, чем в районе западнее Англии, где тогда господствовала плохая погода.

Помимо метеорологических условий, начиная с ноября 1940 года появилась еще одна причина снижения объема потопленного тоннажа. Усилилось охранение "западных подходов", как в Англии называли районы, расположенные западнее Англии до 15ш западной долготы. На эффективности нашей маневренной тактики отрицательно сказалось усиление воздушного наблюдения в этих районах. В Англии решили использовать авиацию прежде всего для борьбы с немецкими подводными лодками, действовавшими в Атлантическом океане (Roskill SW Vol.1 pp.360–361).

В связи с усилением активности английской авиации районы боевых действий германских подводных лодок постепенно перемещались на запад. Мы всеми силами стремились сохранить маневренность лодок.

Тактика подводных лодок требовала сохранения их маневренности в надводном положении. Если до октября 1940 года основной район боевых действий наших подводных лодок находился между 10 и 15ш западной долготы, то с ноября 1940 года он переместился в более западный район.

Это привело к расширению района боевых действий и к усложнению техники обнаружения кораблей противника. Наши подводные лодки стали реже устанавливать контакт с противником. Число атак конвоев снизилось. Высокая цифра потопленного тоннажа за октябрь 1940 года явилась следствием частого и успешного применения тактики "волчьей стаи". Уменьшение же возможности действовать с помощью названного метода привело к снижению этой цифры. Надо было решить проблему обнаружения конвоев. Подводные лодки необходимо было обеспечить воздушной разведкой, обладающей большой дальностью действия и являющейся обязательным компонентом ведения войны на море.

Одной из наших самых тяжелых ошибок явилось отсутствие в подчинении военно-морских сил, в частности подводного флота, авиации для воздушной разведки. Позднее, в 1943 году, в беседе с Гитлером я сказал ему по этому поводу:

"Боевые действия на море в период второй мировой войны будут по-разному описываться историками в зависимости от того, с точки зрения какого народа она будет рассматриваться. Но по одному пункту у всех будет единое мнение: все они будут считать по меньшей мере непонятным тот факт, что германские военно-морские силы в ХХ веке, веке авиации, должны были воевать без воздушной разведки, как будто авиации вообще не существовало".

В связи с этим следует особо остановиться на значении военно-морской авиации и важности совместных операций авиации и подводных лодок.

При ведении боевых действий управление всеми силами и средствами, действующими в одном районе, должно быть сосредоточено в руках единого командования. Это необходимо для достижения более тесного взаимодействия между авиацией и подводными лодками. Многовековая история войн неоспоримо свидетельствует о том, что разведка является неотъемлемой частью боевых действий, что ее следует проводить в том месте и тогда, когда это потребуется командованию. Разведка и собственно войска должны в равной мере овладеть и тактикой, и методами ведения войны. Чтобы понимать, в чем состоят их взаимно дополняющие друг друга задачи, они должны "разговаривать на одном языке", пользоваться одинаковыми средствами связи. Поэтому уже в мирное время необходимо воспитывать и обучать их согласно единым требованиям. В первую очередь это относится к действиям на море. Они ведутся в водной стихии, по природе своей чуждой людям, живущим на суше. Поэтому здесь свои законы. Для понимания их требуются длительная тренировка и опыт.

Вот почему военно-морское командование, руководящее боевыми операциями надводных и подводных сил, должно было в равной степени руководить и боевыми действиями воздушных сил над морем. Необходимые для этого средства борьбы должны находиться в подчинении командования флота. Это касается не только периода военных действий, но и времени боевой подготовки.

В противоположность этой точке зрения генерал Геринг еще в 1933 году, то есть в самом начале строительства новых военно-воздушных сил Германии, заявил: "Все, что летает, — мое". Главнокомандующий военно-морскими силами гросс-адмирал Редер в период с 1933 по 1939 год неоднократно вел длительные и упорные переговоры с правительством, пытаясь добиться выделения для флота собственной авиации. Но это ему не удалось. Однако 27 января 1943 года эти переговоры окончились в пользу Геринга, что нашло свое отражение в составленном обоими главнокомандующими протоколе, в котором говорилось, что в ведении войны на море участвуют и военновоздушные силы. В протоколе отмечалось, что авиация будет придаваться военноморским силам для разведки и обороны сил флота с воздуха. Однако строительство, формирование, подготовка морской авиации и командование ее соединениями оставались в ведении Геринга (Raeder Erich. Mein Leben. Band II, Kapitel 5)

Это решение еще в мирное время в значительной степени коснулось меня как командующего подводными силами. Отныне стало невозможным в ходе боевой подготовки отрабатывать взаимодействие подводных лодок и авиации. Я мог требовать авиацию только для участия в крупных учениях подводного флота. Эти учения проводились в наших территориальных водах в Северном море и далее на север, насколько позволял оперативный радиус летающих лодок дальней разведки До18, которые могли достигать Шетландских островов. Я считал необходимым организовать совместные учения подводных лодок и авиации на океанских и морских просторах, ибо это соответствовало вероятным условиям будущей войны. Полеты на большие расстояния позволяли выявлять ошибки в работе штурманов, которые заключались в неправильном определении координат самолета, а отсюда и в передаче ошибочных разведывательных данных. Так, во время учений два самолета-разведчика после нескольких часов полета согласно донесениям обнаружили в северной части Северного моря одну и ту же цель в двух разных точках. Командование подводных сил оказалось в затруднительном положении. Оно не знало, идет ли речь действительно о двух разных соединениях противника или одно из донесений было ложным, так как согласно обстановке в море находилось только одно соединение противника. Какое же донесение было ложным? Возникло предположение, что оба донесения неверны, и командование не знало, в какой район направить подводные лодки.