Андрей Васильченко - Сумрачный гений III рейха Карл Хаусхофер

Этим последним актом закончилась семейная трагедия семьи Хаусхофер. Казалось бы, в разрушенной Германии смерть двух пожилых людей никого не должна была взволновать. Послевоенная страна, свыкшаяся с сотнями тысяч смертей, жила своими проблемами и заботами. Однако даже в этих условиях раздались голоса сочувствия. Одним из приславших соболезнования Хайнцу Хаусхоферу был профессор Обет. «Многие годы назад мне несказанно посчастливилось поближе познакомиться с Вашими отцом и матерью. К сожалению, мне лишь изредка удавалось писать им письма. Тем сильнее моя боль. Меня охватывает щемящее чувство утраты и одиночества. Я с пониманием отношусь к выбору покойных и их последнему желанию. Пусть в ином мире их ожидает упокоение, которого им так не хватало на протяжении последних десятилетий». Соболезнования прислали очень многие, в том дети казненных дипломатов, которые были причастны к заговору 1944 года. Позже Хайнц Хаусхофер узнал, что отец позаботился о нем, выразив свою последнюю волю в письме семейному адвокату.

«Наш добровольный уход из жизни продиктован множеством причин. Нестерпима скорбь за страну и народ, которому я напрасно служил всю свою жизнь и посвятил дело своей жизни. Преждевременная гибель нашего сына Альбрехта, в лице коего я потерял человека, который должен был унаследовать мои научные изыскания. Прошедший год очень сильно повредил моему здоровью, я не предвижу, что мое тело и мой дух пойдут на поправку. Возвращение моего сына Хайнца из заключения избавляет меня от обязанности заботиться о его семье и отвечать за сохранение нашего дома и имущества. Я благодарю свою супругу, которая была моей спутницей жизни на протяжении полувека. Она подарила мне настоящую, ни с чем не сравнимую любовь. Она была счастьем всей моей жизни. Даже когда я совершу последний шаг в темноту иного мира, она продолжает хранить мне верность. Я желаю сыну и внукам всего наилучшего! Пусть они будут счастливы.

Карл Хаусхофер.

P.S. Я не хочу, чтобы меня погребли по какому-либо официальному или церковному обряду. Я не желаю, чтобы имелись надгробия с эпитафиями. Я хочу всё забыть и быть забытым».

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Идеи Карла Хаусхофер как при его жизни, так и после смерти изучали и критиковали, восторгались и проклинали, брали за основу и подозревали. Однако осознание его личности невозможно без учета того, что сейчас принято называть колоритом эпохи. Только с учетом политических реалий первой половины XX века можно выносить суждения о деятелях того времени. Многочисленные вопросы остаются без ответа даже в настоящее время. Это объясняется тем, что очень сложно объективно и всеобъемлюще оценить столь сложную и противоречивую фигуру, как Карл Хаусхофер. В нем воплотились самые разнообразные, нередко уникальные таланты. В некоторых случаях они не всегда могли дополнять друг друга, что еще более затрудняет вынесение однозначных оценок. Сложно ответить даже на такой простой, казалось бы, вопрос: каких политических идей придерживался Хаусхофер? Был ли он баварским монархистом, либеральным националистом или умеренным национал-социалистом? В любом случае его студенты, ученики и читатели видели в нем исключительно образованного, творчески одаренного человека, который обладал не только энциклопедической эрудированностью, но и великолепной памятью. Отдельного восхищения заслуживала его неимоверная работоспособность, которая, с одной стороны, выражалась во множестве работ и публикаций, с другой — являлась объектом зависти (причем не всегда белой) его коллег. Карл Хаусхофер являл собой ошеломительный и достойный удивления синтез истинного немецкого офицера, народного трибуна и идеалистичного ученого, заслужившего признание во всем мире. Он не был самодовольно замкнут в своей славе. Он с охотой общался с молодежью, будучи всегда открытым для новых идей. Уже одно это обстоятельство указывает на то, что Карл Хаусхофер жаждал приблизить науку к простым людям, хотел сделать ее более простой и востребованной в обыкновенной жизни. Люди, лично знавшие этого профессора геополитики, всегда отмечали его доброту, обходительность, благородство, что дополнялось тонким юмором и личной непритязательностью. Его умение вести беседу или читать лекции было сродни актерскому таланту. Будучи убежденным германским патриотом, он никогда не скатывался до уровня пангерманского шовинизма.

Впрочем, как и все люди, Хаусхофер не был лишен слабостей. По большому счету, они были неким следствием его несомненных преимуществ. По понятным причинам эти недостатки не были заметны большинству людей, общавшихся с ним. Но именно выставление баланса между этими «плюсами» и «минусами» позволит получить ключ к пониманию внутреннего мира Карла Хаусхофера. К негативным сторонам его характера можно отнести неспособность к самокритике, политическую наивность, доверчивость, которая сыграла роковую роль в судьбе профессора. Кроме того, он не был чужд честолюбивых устремлений. Доверившись национал-социалистам, Карл Хаусхофер стал объектом собственного же «пророчества», которое он высказал в 1903 году. Тогда он любил цитировать своего друга, поэта Пауля Хайзе. Больше всего Хаусхоферу нравилась одна строка: «Мудрец, который через ошибки познают истину, продолжают ошибаться, оставаясь глупцом». К тому же нельзя не обратить внимание на разительные отличия между тем, что Хаусхофер говорил своим знакомым в узком кругу и что публиковал в официальной национал-социалистической прессе. Также он заблуждался относительно Рудольфа Гесса, полагая, что в какой-то судьбоносный момент сможет использовать заместителя фюрера по партии. Его сын Альбрехт не раз критиковал подобную позицию, но в итоге сам оказался втянут в политические игры национал-социалистической элиты. По большому счету, Карл Хаусхофер не был политиком или мировоззренческим бойцом. Он был сентиментальным, обожавшим кошек исследователем, которого было очень легко застать врасплох. Ко всему этому добавлялись тщеславие и слабость к внешнему признанию (похвалы, награды). Хаусхофера можно было легко подкупить при помощи обычной лести.

С 1919 года Хаусхофер не мог определиться с выбором уготованной ему роли. Быть баварским генералом или мюнхенским профессором? Быть вождем или «серым кардиналом»? Иногда Хаусхофер проявлял излишнюю импульсивность и несдержанность. Но почти во всех случаях это относилось к негативным оценкам его научных разработок. Будучи поглощенным своей исследовательской и журналистской работой (а писал Хаусхофер поразительно много), он не всегда мог обращать внимание на то, что происходило в реальной жизни. Ему просто не хватало времени, чтобы оглядеться по сторонам и увидеть, что же действительно творилось в Германии. В своих политических и геополитических построениях он оказался оторванным от реальной жизни, которая шла своим чередом у него под боком. Тот факт, что долгое время Хаусхофер не видел реалий Третьего рейха, было связано с его психологическими установками. Он и не хотел их видеть, предпочитая доверяться Рудольфу Гессу и Иоахиму фон Риббентропу. Хаусхофер любил произносить фразу, принадлежащую его научному наставнику профессору Эриху фон Дригальски: «Надо воспринимать иные народы такими, какие они есть на самом деле, а не такими, какими они кажутся». Но при этом у него не хватало мужества взглянуть столь же объективным взглядом на Третий рейх и национал-социалистическое правительство. По этой причине он был склонен к вынесению предвзятых суждений. Например, он несколько однобоко проводил в жизнь «народную политику». В своей заботе о зарубежных немцах он фактически забывал о потребностях тех, кто продолжал жить в Германии. То есть его интересовало больше то, что происходило по ту сторону границу, нежели по эту. Когда внешняя среда становилась для него невыносимой, то он предпочитал уединяться на «мирном островке», каковым являлась его семья.