Дыбенко - Иван Матвеевич Жигалов
— Уважаемый Андрей Семенович! — Дыбенко вышел из-за стола и сел рядом. — Народ голодает, разут и раздет, нас окружают злобные враги. Можем ли мы сейчас говорить о строительстве электростанции? Да и флотское ли это дело? Кто нам денег даст?..
Максимов перебил:
— Мне хорошо запомнились однажды сказанные вами слова: «Я принадлежу к самой передовой партии большевиков, которая смотрит и видит далеко вперед: мы — впередсмотрящие!» Ваши слова? Могу заверить вас, уважаемый народный комиссар, — электричество от всех бед спасет. Оно как воздух необходимо военной промышленности, нашему флоту, Петрограду. А затраты окупятся в один-два года.
Убедил адмирал и наркома, и членов морской коллегии. Договорились: после консультации со специалистами Максимов подготовит все необходимые документы, доложит коллегии.
И началось! Адмирал привлек виднейших в то время специалистов Петрограда. Вскоре на столе у Дыбенко лежали две бумаги: одна — Председателю Совета Народны Комиссаров В. И. Ленину, другая — народному комиссару по морским делам. Павел Ефимович читал и поражался оперативности Максимова. Документы датированы 4 января 1918 года.
«Прошу войти с представлением в Совет Народных Комиссаров о разрешении приступить теперь же к использованию водной силы водопадов Петроградского района для надобностей промышленности, связанной с интересами Морского Ведомства.
В первую очередь предполагается приступить к использованию водопадов реки Свири (80 тыс. лош. сил), затем, в случае заключения мира, — Нарвских водопадов (70 тыс. лош. сил).
Для немедленного осуществления этой работы прошу:
1. Отпустить в распоряжение Морского Ведомства 15 000 000 шведской валюты на предмет использования технических познаний всемирно известных шведских специалистов и техники по превращению водной силы водопадов в электрическую энергию и для заказа водяных турбин и генераторов.
2. Ассигновать на устройство земляных работ в первую очередь в текущем году 50 000 000 рублей.
Работы должны быть закончены в двухлетний сезон, с подачей энергии в 1920 году, вследствие чего затраченный капитал окупится в течение 2–3 лет.
Использование водной энергии и торфа — единственный выход поддержать промышленность Петроградского района во избежание полной ее остановки, что всегда возможно и что даже наблюдается в данное время за отсутствием топлива.
Проекты по превращению водной силы водопадов и по добыче торфа вместе с сим разрабатываются.
Помощник морского министра
А. Максимов».
Коллегия заслушала сообщение адмирала Максимова, одобрила и еще до утверждения проекта Совнаркомом для начала исследовательских работ на Свири выделила 500 тысяч рублей из фондов морского ведомства. И нарком Дыбенко, и члены коллегии были уверены — Владимир Ильич Ленин, Совет Народных Комиссаров утвердят этот план. И не ошиблись. 3 мая 1918 года Совнарком признал государственное значение Свирского строительства, постановил отпустить на подготовительные работы в 1918 году 50 миллионов рублей, из них на первое полугодие — 15,5 миллиона. Возникла организация Стройсвирь, детище военных моряков. По тем временам грандиозное строительство. Адмирал Максимов своей смелой идеей увлек многих талантливых специалистов, и в их числе Г. О. Графтио — будущего главного инженера строительства Волховской гидроэлектростанции.
Стройсвирь возглавил инженер кронштадтского порта В. П. Шаверновский, его ближайшие помощники — К. В. Спицин, И. Л. Саврилович и комиссар М. И. Заболоцкий. В очень короткий срок Шаверновский разработал все проекты и чертежи Свирской гидроэлектростанции…
В Центральном архиве ВМФ в Ленинграде хранятся папки, на которых написано «Стройсвирь» — документы о титанической работе на Свири, а чуть позже и на Волхове, проводимой морским ведомством. Вот некоторые цифры: на 1 сентября 1919 года общее количество привлеченных к делу рабочих и служащих составило 4640 человек, из коих на Свири 2745 человек, то есть 59 процентов. Работы велись и тогда, когда войска Юденича угрожали Петрограду. Строительство не было завершено. В 1921 году оно вошло в ленинский план ГОЭЛРО. Сначала была построена Волховская ГЭС, а затем и Ниж-не-Свирская. В обе вложили свой немалый труд военные моряки.
В то тяжелое время моряки занимались также разработками бурых углей, добычей торфа.
К 1 января 1918 года 40 тысяч м’оряков, почти половина личного состава Балтфлота, сошли с кораблей на сушу для борьбы за власть Советов. Это была лучшая, дисциплинированная, сознательная, революционная часть матросов. Их уход на флоте почувствовали: на кораблях и в береговых частях подняли головы горлопаны-анархисты. И вот результат: в новый (пятый) состав Центробалта им удалось выставить большинство своих представителей. На заседаниях ЦКБФ они демагогически критиковали не только Верховную морскую коллегию, но и Совнарком. 15 января анархистское большинство протащило решение о лишении полномочий Дыбенко в качестве председателя Верховной морской коллегии. И повод нашли: нарком отказал в выдаче спирта и револьверов некоторым кораблям и членам ЦКБФ.
В эти дни Дыбенко готовил доклад Совнаркому о реорганизации Военно-Морского Флота. Пришлось все отложить. Вместе с Федором Раскольниковым он отправился в Гельсингфорс улаживать возникший конфликт. На вокзале их встретили пять большевиков — членов ЦКБФ во главе с Николаем Измайловым и в один голос заявили, что они уже опротестовали решение анархистского большинства как демагогическое.
— Разберемся, — сказал Дыбенко.
Шагая по набережной, бывший председатель Центробалта смотрел на рейд. Боевые корабли стояли на своих местах, над ними развевались красные флаги с большими белыми буквами СФРР — Свободный флот Российской республики. Поднялись на «Полярную звезду». Па палубе многолюдно. Собрались члены Центробалта, представители некоторых кораблей. Многих Дыбенко видел впервые, раньше их в активе не было, теперь они занимали руководящие посты в ЦКБФ.
Павел Ефимович предложил всем пройти в салон.
Нарком подошел к трибуне. В салоне прекратился шум. Отчетливо слышался басовитый голос Павла Ефимовича:
— Сейчас мы с товарищем Раскольниковым отчитаемся перед вами о проделанной работе Верховной военно-морской коллегии, доложим о наших планах на будущее. Полезное оцените, на ошибки укажите. Все полезное, деловое примем к неуклонному исполнению.
Дыбенко говорил о том, что скоро Совнарком примет декрет об организации нового, Советского Военно-Морского Флота на добровольческой основе. Дважды повторил — добровольческой, а не вольнонаемной, как того добиваются некоторые господа офицеры, матросы и даже отдельные члены Центробалта. Рассказал о разработанных Верховной морской коллегией мероприятиях.
Потом выступил Раскольников.
В первых рядах сидели самые шумливые: П. Скурихин, В. Гнедин, Д. Жидик, Т. Курдюков… Это они, как сказал Николай Измайлов, выступают «не только против наркома, но и Совнаркома». Они вели себя тихо, вместе со всеми голосовали за одобрение плана текущей работы и дальнейшей деятельности Верховной коллегии, голосовали за отмену решения ЦКБФ от 15 января, признали «деятельность товарища Дыбенко соответствующей народному избраннику». Дыбенко удовлетворен, все прошло спокойно. Избрали делегацию на заседание Совнаркома, на котором будет обсуждаться вопрос о реорганизации
