Работы. Мемуар - Александр Феликсович Борун
Икона
За время работы я убедился, что липовая тема – не редкость. Предупреждаю, сейчас расскажу слух. В достоверности никак не пытался убедиться. Какое-то время назад мимо меня прошла, как мне рассказали, такая тема. Девушка, по специальности корреспондент, была допущена на электронный микроскоп. Вернее сказать, были допущены её образцы, но она как бы руководила работой и писала по ней… что-то. Диплом? Статью? Не знаю. Я видел результаты в виде отдельной брошюры. Электронный микроскоп стоит в другом корпусе, я услышал про это уже после. Тема была такая: влияние на скорость диффузии каких-то веществ на какой-то поверхности помещённой рядом иконы. Поверхности не иконы, других образцов. Влияние предполагалось чисто духовное. За скоростью диффузии следили с помощью электронного микроскопа. Кажется, икону всё же внутрь микроскопа не запихивали. Только к окошку подносили – на разное расстояние, вероятно. Не имею понятия, была ли икона освящённой или нет. Работа была, вроде, в интересах православной церкви. Не против! Вряд ли можно было бы считать каким-то аргументом против церкви, если бы икона ни на что там не повлияла, правда? С чего бы ей влиять? Но они, та корреспондентка и помогавшие ей сотрудники МИСиС, работавшие на микроскопе, как-то обработав результаты, статистически убедились, что в случаях диффузии каких-то веществ есть положительная корреляция. После такого меня уже не могла удивить никакая тема исследований, проводящихся в МИСиС.
Дипломники
Работая в МИСиС, я ещё раз убедился в том, что был прав, считая себя непригодным к преподаванию. Ко мне каждый год прикрепляли по дипломнику. Нет, их дипломные работы получали пятёрки, или, в крайнем случае, четвёрки (когда несчастный не мог выучить и воспроизвести на защите выступление, которое я ему написал), но большую часть работы за них делал я. Ну, может, это только впечатление…
Один оказался каким-то начальником, не знаю, чего. Когда я сказал ему что-то сделать, не помню уже, плакаты нарисовать (тогда защита была с помощью плакатов, а не диапроектора или, тем более, компьютерной презентации), или какие-то множественные подсчёты сделать по выданной ему формуле и исходным данным, в общем, нечто, что он счёл делать ниже своего достоинства, и он небрежно сказал мне: «Я прикажу своим… (кажется, он сказал «мальчикам», но не уверен. Во всяком случае, было ясно, что имеются в виду какие-то зависящие от него по цепочке подчинения люди), они всё сделают». Я был так удивлён, что даже не стал расспрашивать. Если человек не понимает, в чём смысл учения, и приказывает за него учиться подчинённых, объяснять что-то бесполезно. Не понимаю, почему он не купил диплом, в таком случае. Наверное, с такими начальственными способностями он мог.
В целом типичная картина была такая, что дипломники мне помогали довольно ограниченно, в основном, когда удобнее было записывать результаты измерений вдвоём, скажем, я снимал показания и называл цифры, а он(а) записывал(а). А я писал всю теоретическую и практическую часть их дипломной работы, используя потом тот же материал в очередной статье. Им оставалась какая-то «экономика» (подсчёт всего, потраченного на эксперимент, чтобы научиться вести экономические расчёты в промышленности), «техника безопасности» (тоже огромный раздел дипломной работы, равноправный с прочими)… Причём всё это они беззастенчиво друг у друга списывали, может, заменяя немного цифры, не знаю… Иногда текст выступления на защите писали сами, иногда тоже я… На самой защите в большинстве случаев мне тоже приходилось отвечать на вопросы, если присутствующие действительно заинтересовывались темой, а студент ответить не мог. Между прочим, в комиссии традиционно был Алфёров, советский изобретатель лазера92.
Ещё между прочим, как я слышал, никто из выпускников не идёт работать по специальности. Вот был он до МИСиС менеджером в какой-то фирме, а получив корочки о высшем образовании, сделается старшим менеджером. И всё. Я как-то в коридоре спросил студентов, собравшихся для защиты дипломных работ и ожидавших своего вызова, почему они не хотят, как я слышал, работать по специальности. – Почему же не хотим, – возразили они. – Мы вовсе не против. Если бы нормальную зарплату там платили… – А я вспомнил те контрольные работы и усомнился. Такое впечатление, что большинство с самого начала не предполагало остаться в этой профессии и старалось мозги ею не забивать. Ну, конечно, это экономически обусловлено, согласен, но при таком подходе они уже и не смогли бы нормально работать. Ну, или обучались бы своим обязанностям прямо на месте работы. Я ведь тоже в универе Оже-спектроскопию не изучал. Точнее, формально ещё в универе, но поехавши в Рязань, где делали Оже-спектрометр, а не на лекциях и семинарах в самом универе – там не было такой темы. А теперь, впрочем, и не ей занимаюсь, увы.
Оже не дали
В какой-то момент у кафедры появился Оже-спектрометр, причём сканирующий, т.е. с возможностью рассматривать поверхность в Оже-электронах того или иного элемента, фиксируя карту его распределения по поверхности. Может, не с таким разрешением, как электронный микроскоп, зато одновременно с элементным анализом. Это очень полезно. Например, если у вас карта распределения по поверхности углерода совпала с картой распределения кислорода, значит, это CO или СО2. Смотря по соотношению количества. Но тут оказалось, прибор давно обещан тому самому бывшему и защитившемуся на кафедре аспиранту. И помощники ему не нужны. Он, кстати, тоже был недавно из армии, и тоже, как сын бывшей моей квартирной хозяйки говорил «так точно!». Вообще быстро пошёл в гору. Стоп, я же не хотел про него.
Фурье и Батразд
Появился у Малинковича Фурье-спектрометр. Этот прибор просвечивает образец инфракрасным светом и по спектру поглощения можно смотреть,
