Зинаида Чалая - Анатолий Серов

- Добро, Анатолий, мы все продумали. Ты знаешь, командующий - целиком за твой план. И командующий ВВС.

- Да, Сиснерос был же у нас. Надо немедленно браться за это дело. Каждый день или, вернее, каждая ночь теряется зря.

- Но ведь надо подготовиться. У нас всего один-единственный посадочный прожектор.

Но видно было по всему, что командование решило испробовать это средство. В ту же ночь начались полеты ночью. Согласились Михаил Якушин, Евгений Антонов и Леонид Рыбкин. Серова назначили командиром ночного патруля.

Первые несколько ночей летали безрезультатно. Единственный посадочный прожектор оказался поврежденным. Серов добился, что поставили автомобили, и две пары автомобильных фар освещали взлетную площадку. Аэродром подвергался налетам, бомбежке, в этих условиях истребители поднимались в воздух и искали врага. Однажды Рыбкину удалось заметить на земле "мигальщиков", открывавших для врага границы аэродрома. Леонид открыл по ним огонь, и они скрылись.

- Даже здесь действуют агенты "пятой колонны"! - возмущались летчики.

По очереди взлетали Серов, Якушин, Антонов, Рыбкин. Остерегались столкнуться либо друг с другом, либо с вражеским бомбардировщиком. Он бросает бомбы рядом, а его не видно!

Однажды Якушину повезло. В неярком свете луны он различил бомбардировщик! Обрадовался, открыл огонь по черному силуэту, который маячил прямо над ним. Стрелял снизу сзади, почти вертикально.

"Я видел, как сноп трассирующих пуль, - позднее вспоминал М. И. Якушин, - насквозь прошивал трехмоторный самолет "Ю-52", но он не загорался и, не меняя направления, продолжал лететь. Во избежание столкновения я вышел из атаки и снова повторил ее, не выпуская самолет из поля зрения. Вторая атака была точно такая же. На этот раз я продолжал стрелять до полной потери скорости, пока мой самолет не свалился в штопор. Пока выводил самолет из штопора, бомбардировщик был потерян. После посадки я доложил о своей неудаче"{6}.

- Мы доказали, по крайней мере, что можно не только встретить ночью самолет врага, но и атаковать его, а значит, и сбить, - весело объяснял Серов. - Намотаем на ус причины неудачи, будем атаковать, идя на сближение сзади, справа, где в стыке крыла с фюзеляжем находится непротектированный бензиновый бак для заливки моторов. Пристроиться надо по возможности вплотную, уравнять скорости, идти почти на одной высоте с ним. Понятно? Вот смотрите.

И Анатолий показывал руками и пальцами, и в воображении летчиков как бы происходила эта встреча и атака.

Но после этого две или три ночи летчики зря сидели в машинах, ожидая врага. Тот прекратил налеты, видимо, почуяв недоброе.

В ночь на 26 июня 1937 г. Серов и Якушин прибыли на аэродром, не отдохнувшие после нескольких дневных воздушных боев. Были усталы и невеселы, но заставили себя забыть о чрезмерной нагрузке и приготовиться к ночным встречам. К усталости прибавлялись еще страдания от изнуряющей жары. Ни ветерка, ни капли прохлады!

Пришло телефонное сообщение о бомбежке в районе Эскориал, тоже на подступах к Мадриду. Серов и Якушин взлетели, взяли курс на линию фронта. Серов летел на высоте двух тысяч метров, как они условились, а Якушин - на высоте трех тысяч, Анатолий надеялся, что ради большей меткости попадания фашист будет лететь ниже. Но он никого не встретил, только некоторое время видел, как тусклые блики от выхлопных патрубков самолета Якушина исчезали в ночной мгле - Якушин набирал высоту. Успех ночного патруля теперь зависел от Михаила.

Послушаем теперь самого Якушина, которому, как он говорит, "опять повезло".

"...Через десять минут я увидел на встречном курсе бомбардировщик противника. Теперь-то он не уйдет. Я знал причину неудачи первого боя и не намерен ее повторять. Пропустив бомбардировщик, я развернулся на 180° и пошел на сближение сзади почти на одной высоте с правой стороны... Пристроившись почти вплотную и уравняв скорости, я прицелился и открыл огонь. С правой стороны фюзеляжа сразу же вспыхнуло пламя. Почти одновременно со мной открыл огонь по моему самолету стрелок, но было уже поздно: загоревшийся бомбардировщик начал падать. Я следил за его падением, пока он не ударился о землю..."{7}.

Анатолий видел, как падал горящий самолет.

"Повезло Мишке, вот здорово! Теперь, братушки, убеждайтесь на очевидном примере, - мысленно обращался он к тем, кто следил с земли. - Хотя... Неизвестно еще, кто горит. А если горит Мишка?!"

Тревога охватила его. Он сжал зубы и поспешил на посадку.

С земли видели, как самолет, падая, разгорался огромным костром и огненные языки обвивали его черный скелет. Машина упала довольно далеко. На фоне лунного света промелькнула маленькая черная тень. Парашютист?!

Это был командир сбитого воздушного корабля. Четыре офицера экипажа погибли под горящими обломками. Их командир бежал в горы, но был пойман бойцами республиканской армии. Все это выяснилось позднее.

Серов, приземлившись, крикнул еще из кабины:

- Якушин? Где Якушин?..

Его окружили, принялись поздравлять. Он отмахивался.

- Да бросьте вы! Это Якушин сделал. Да жив ли он?

- Еще не вернулся.

- Не вернулся?..

Якушин, проследив падение вражеского самолета до самой земли, некоторое время еще "покрутился" в воздухе, но никого больше не обнаружил и пошел на снижение. Скорей бы узнать результаты ночного патрулирования!

Не успел он выйти из кабины, как попал в объятия Анатолия. Объятий Серова все немного опасались. Смирнов писал, например, что "похрустел" в объятиях Серова. Друзья, правда, радовались его радости и ласке, но охали и разминали кости, вырвавшись из его добрых рук.

- Вот ты черт какой, - шутливо упрекал Серов своего друга. - С виду тихий, мушки не обидит, а сбил такую "корову", да еще ночью! А я ни с чем вернулся. Думал, он, подлец, полетит пониже. Да разве это люди? Летчики? Шакалья порода. Шакалья тактика.

- Ничего, осталось и на твою долю, подожди до завтра.

- Мишка, ты сам не понимаешь, как я рад за тебя! Ну, поздравляю! - и он опять раскрыл объятия, но Якушин благоразумно увернулся от вторичного испытания этих тисков.

Якушин потом писал, что Серов радовался не меньше его самого, если не больше. Ведь это победа его идеи.

Летчиков по телефону поздравил командующий воздушными силами Идальго де Сиснерос, а на другой день Якушина и Серова вызвали в Мадрид, где их поздравило республиканское правительство, а премьер-министр Хуан Негрин наградил их именными часами и легковыми автомобилями.

"Перед встречей с министрами нас вызвали в штаб авиационной группы. Там начальник штаба Павел Александрович Котов показал нам карту штурмана со сбитого прошлой ночью самолета. Эта карта получила несколько пулевых пробоин. В развернутом виде она оказалась изрешеченной пулевыми отверстиями и имела неприглядный вид. Рассматривая ее в лупу, П. А. Котов в шутку сказал: "Полюбуйтесь на свою работу! Неужели нельзя было стрелять поаккуратнее, чтобы не портить карту и другие документы?" Мы тоже в шутку обещали выполнить его просьбу".