Александр Ермаков - Великие русские полководцы и флотоводцы. Истории о верности, о подвигах, о славе...

«Я хочу всех вас, стариков, собрать около себя и беречь, как старые знамена», – сказал Ермолову Николай Павлович. Между тем «старику» было всего 54 года. (Для сравнения: М. И. Кутузову, когда он принял армию в 1812 году, – почти 65). Но для 35-летнего императора Алексей Петрович представлял совершенно иную, чуждую его пониманию эпоху. Генерал был назначен членом Госсовета, стал членом совета по преобразованию карантинного устава.

Кстати, вскоре, в 1833 году, Алексей Петрович был переименован из генералов от инфантерии в генералы от артиллерии. Чин того же уровня, но гораздо более редкий и более почетный. Добавим, что он имел все российские ордена высших степеней, Св. Георгия II-й степени, две золотые шпаги «За храбрость» с алмазами.

«Государственная» деятельность Ермолова завершилась довольно скоро – в 1839 году. Почувствовав, что он является именно «старым знаменем», лишь украшающим заседания Госсовета, а не человеком, решающим жизненно важные вопросы, Алексей Петрович «просил увольнения от присутствия». Он возвратился в Москву, где вновь засел за свои «Записки», начатые еще в 1818 году и увидевшие свет только после смерти генерала.

С началом Крымской войны был избран начальником государственного ополчения в семи губерниях, но принял эту должность только по Москве. В мае 1855 года покинул этот пост. Генерал скончался в Москве 23 апреля (11 апреля ст. ст.) 1861 года. У умирающего генерала было всего два желания: он завещал похоронить себя рядом с могилой отца в Орле и чтоб похороны были «как можно проще», без помпезности, скромные. Москва провожала генерала двое суток, а жители Орла по прибытии тела на родину устроили ему грандиозную панихиду. Площадь перед Троицкой церковью, где шло отпевание Ермолова, и все прилегающие улицы были заполонены людьми. В Санкт-Петербурге, на Невском проспекте, во всех магазинах были выставлены его портреты.

Николай Николаевич Муравьёв (Карсский)

(1794–1866)

Николай Муравьёв родился 14 июля 1794 года в Санкт-Петербурге. Его родители: генерал-майор Николай Николаевич (1768–1840) и Анна Михайловна урождённая Мордвинова (1769–1809); его братья и сестра: Александр (1792–1863, декабрист, Нижегородский губернатор), Михаил (1796–1866, Виленский генерал-губернатор, генерал от инфантерии), Софья (1804–1826), Андрей (1806–1874, камергер, духовный писатель), Сергей (1809–1874).

Военную службу Муравьёв начал 9 февраля 1811 года колонновожатым в свите Его Императорского Величества по квартирмейстерской части. Отличные его познания в математике обратили на себя внимание князя П. М. Волконского, который по производстве Муравьёва в прапорщики (13 апреля 1811 года) командировал его в качестве экзаменатора в Корпус инженеров путей сообщения, а затем поручил ему преподавание геометрии в математических классах при чертежной канцелярии Свиты Его Величества. За этот же год он был смотрителем вновь открытого Училища колонновожатых, а также заведующим библиотекой и временами исполнял обязанности адъютанта князя Волконского. До начала Отечественной войны Муравьёв увлекался масонством и совместно с Муравьёвым-Апостолом, Перовским и другими лицами выработал устав тайного общества, которое называлось «Юношеское собратсво», члены которого мечтали об основании на Сахалине республики. Война с Наполеоном положила навсегда предел этим мечтам.

С марта 1812 года Муравьёв состоял при Главной квартире под начальством генерал-квартирмейстера С. А. Мухина, при начале войны был назначен в корпус великого князя Константина Павловича, а при отъезде цесаревича из армии и расформировании его штаба – в главную квартиру под начальство генерала Толя и принял участие в Бородинской битве, за отличие в ней получил 10 сентября орден св. Анны 4-й степени. По оставлении французами Москвы Муравьёв поступил в отряд генерала Милорадовича, и, состоя при нем до конца кампании, принимал участие во многих славных делах Отечественной войны, среди которых выделяются сражения при Тарутино и Вязьме. Когда французская армия отступила за реку Березину, именно Муравьёву поручили наведение моста для переправы русских войск. Работая наравне с подчиненными на холоде, Муравьёв тяжело заболел и вынужден был оставить армию, когда та находилась в Вильне. Вернулся в строй он только в апреле 1813 года, нагнав русские войска в Дрездене. В Заграничном походе Муравьёв принял участие во многих сражениях: при Лютцене, Бауцене, Дрездене, Кульме. За отличие 15 сентября 1813 года удостоен ордена св. Владимира 4-й степени с бантом и 26 сентября произведён в подпоручики. За отличие в битве при Лейпциге 4 октября 1813 года произведён в поручики, при Фер-Шампенуазе (за отличие награждён 28 мая 1814 года орденом св. Анны 2-й степени) и, наконец, был при взятии Парижа, состоя в этот период при генерал-майоре Куруте.

После войны Николай Николаевич стал офицером генерального штаба. Обладая не только боевым опытом, но и высокой образованностью, он подготовил и издал «Курс фортификации». По-прежнему он оставался «вольнодумцем», был очень близок к будущим декабристам. 1816-й год внес перелом в его судьбу, неудачное сватовство к дочери адмирала Н. Мордвинова (тот не захотел брать в зятья скромного офицера) подтолкнуло его отправиться на Кавказ к генералу Ермолову, хорошо знавшему Муравьёва по Отечественной войне. Сначала он сопровождал командира Кавказского корпуса Ермолова в дипломатической поездке в Персию, затем служил у него корпусным квартирмейстером.

В 1819 году было принято решение снарядить экспедицию из Баку к восточному берегу Каспийского моря, среди задач экспедиции было: составление географического описания берегов, разведка полезных ископаемых, изучение возможных путей в Индию и положение начала торговых и дипломатических отношений с туркменами, в видах было также предпринять попытку проникновения в Хиву. Главой экспедиции был назначен Елизаветпольский окружной начальник майор Пономарёв, капитан Муравьёв был придан ему как офицер Генерального штаба. Для экспедиции было назначено два судна: корвет «Казань» и шкоут «Св. Поликарп». 24 июля 1819 года экспедиция отправилась в путь и 28-го прибыла к туркменским берегам. В течение полутора месяцев обследовалось побережье, Муравьёв проводил всё время в поездках в глубь земли и переговорах со старейшинами туркмен. 19 сентября Муравьёв в сопровождении нескольких проводников, денщика и отрядного переводчика-армянина отправился вдоль Узбоя и Южного чинка Устюрта в Хиву. Во время пути проводники всем встречным показывали Муравьёва как пленного русского офицера. 5 октября Муравьёв со спутниками прибыли на хивинскую границу и тотчас дали знать ханским чиновникам о своём появлении. Посольству было назначено дожидаться приёма в небольшой крепости Иль-Гельды. Более месяца Муравьёв был заперт в крепости не имея никакой возможности подать вести на каспийский берег о своём положении и не получая никаких вестей от Пономарёва. Только 7 ноября туркменские посыльные сумели доставить ему письмо начальника экспедиции, на которое был написан и также тайно отправлен ответ. Утром 16 ноября было, наконец, получено приглашение хана приехать в Хиву, и 17 ноября Муравьёв въехал в пределы одного из самых известных и таинственных городов Средней Азии. В тот же день Муравьёва посетили высшие чиновники ханства – начальник таможен, первый визирь и диван-беги (глава ханского совета). 20 ноября состоялась аудиенция у хана, хану были вручены подарки от Ермолова, которыми тот остался доволен. Переговоры с ханом прошли быстро, разногласия вызвало только обсуждение, по каким путям должны двигаться торговые караваны к Каспийскому морю. Муравьёв предложил заключить военный союз и организовать совместную охрану караванов, но хан решил отложить решение этого вопроса до прибытия своего посольства на Кавказ.