Чарльз Верлинден - Покорители Америки. Колумб. Кортес

В этот час опасности Монтесума, очевидно, по требованию испанского главнокомандующего, вызвался еще раз выступить в качестве посредника и воспользоваться своим влиянием для прекращения боев. Однако правитель, когда-то столь могущественный и внушавший страх, а теперь считавшийся лишь марионеткой в руках испанцев, не нашел отклика среди своего народа. Индейцы в конце концов даже обратили оружие против своего бывшего правителя. Кортес сообщал своему королю:

«Когда, стоя на эркере, он начал говорить, то был ранен камнем в голову. Рана его была столь огромна, что через три дня он ушел из этого мира. Я приказал двум индейцам, которых удерживал в плену, перенести умершего из крепости к своим. Но нам неизвестно, что с ним произошло дальше. Атаки не прекращались, а с каждым днем становились все более яростными».

Попытки Кортеса лично вступить в диалог с новым правителем ацтеков успеха не имели. Как неприятно это ни было, испанскому главнокомандующему пришлось признаться самому себе в том, что оставаться в столице больше нельзя. Но как выбраться из города на лагунах и достичь спасительной суши? Все мосты были разрушены, а бригантины, построенные Мартином Лопесом, индейцы давно сожгли. Даже старые ветераны, сражавшиеся еще в Италии под командованием Пьетро Феррары, клялись, что никогда не видели такой яростной и отчаянной воинственности, как у индейцев.

Ожесточенные бои на улицах Теночтитлана шли уже шесть дней. Кортес больше не мог сопротивляться просьбам своих людей и готовился к бегству из внутренней части города. Для этого он избрал дорогу по наиболее короткой дамбе, которая вела к Такубе на западном берегу озера. В ночное время испанцы предприняли несколько вылазок, чтобы заполнить разрывы в дамбе обломками и кирпичом, однако их усилия оказались тщетными. Удержать позиции не удавалось, и на следующее утро индейцы снова разрушали отремонтированные участки. Тогда завоеватель приказал своим опытным плотникам построить переносной деревянный мост, с помощью которого он надеялся преодолеть разрушенные переходы через каналы. Тайно велась подготовка к побегу, чтобы следующей ночью предпринять попытку. Но расставаться с золотом испанцы не хотели, и Кортес приказал в присутствии свидетелей упаковать пятую часть короля в мешки и назначил надежных офицеров для охраны королевский доли. Из оставшихся драгоценностей солдаты могли взять с собой, сколько хотели. Опытные воины, такие как Берналь Диас, были осторожны и ограничились несколькими драгоценными камнями, которые можно было легко спрятать в камзоле. Но бывшие солдаты Нарваэса, падкие до легкой добычи, жадно нагружали себя золотом. Они не подозревали, что желтый металл станет для них проклятием.

«НОЧЬ ПЕЧАЛИ»

30 июня 1520 года Кортес отдал приказ о выступлении из мексиканской столицы. Вот как об этом рассказывает Берналь Диас, для которого эта ночь до преклонных лет осталась незабываемой: «Затем начался отход. Было около полуночи и довольно темно. Легкий туман лежал над городом. Шел небольшой дождь. Когда все пришло в движение, арьергард уже тронулся с места и был уложен переносной мост, внезапно раздался дикий боевой клич и зловещая музыка мексиканцев. Они кричали друг другу, что мы хотим бежать. Мы были немедленно окружены толпами индейцев, и все озеро было полно челнов. Несмотря на то, что часть нашей колонны уже перешла мост, мы не могли двинуться с места, и завязался ожесточенный бой за мост. Две лошади поскользнулись на мокрых досках, испугались и скатились в воду. От этого мост потерял равновесие и перевернулся. Массы индейцев немедленно набросились на него, и несмотря на все наши усилия и на то, что мы сбросили в воду множество врагов, мост остался в руках противника.

Поскольку задние напирали на передних, в канал падало все больше лошадей и всадников. Спастись мог только умевший плавать. Со всех сторон на нас обрушивались мексиканцы, неистовые и не знавшие пощады. Множество тласкалтеков и почти все наши индианки, весь багаж и все орудия попали в руки врага. Многие испанцы утонули, и не меньшее их количество из числа тех, кто пытался спастись вплавь, было подобрано индейцами в лодки и увезено. Возгласы и крики о помощи, вопли и стоны звучали душераздирающе. Никакого строя уже не было. Каждый был озабочен только спасением собственной жизни. Каждый старался выбраться на сушу.

Даже всадники не могли ничего предпринять. Их обстреливали со всех сторон стрелами, дротиками и камнями, а навстречу поднимался лес копий, пик и мечей, многие из которых принадлежали нам и были захвачены врагом у наших погибших товарищей. Всаднику на коне пробиться было трудно. Аркебузы и арбалеты в воде намокли и стали бесполезными. Кроме того, в темноте трудно было попасть в цель. Даже если 30–40 воинам удавалось собраться вместе, это мало чем помогало, разве что продвинуться немного вперед. Однако затем все снова останавливались и расходились в разные стороны. Лишь тот, кто раздавал вокруг себя увесистые удары, мог проложить себе дорогу. К счастью, стояла ночь».

В ночь с 30 июня на 1 июля, в пресловутую Noche triste («ночь печали»), союзнические армии испанцев и тласкалтеков понесли огромные потери, так что в течение некоторого времени казалось, будто завоевание Мексики закончилось окончательным поражением. При отходе погибли все орудия, 80 лошадей, 450 испанцев, а среди них, к величайшему горю Кортеса, верный Веласкес де Леон. Был уничтожен также весь обоз, в том числе большая часть захваченных в спешке сокровищ. Многие солдаты недосчитались друзей, вместе с которыми служили под командованием Кордовы или Грихальвы — они пали в бою или, что было еще хуже, выжили, чтобы быть принесенными в жертву. Сам Эрнан Кортес дважды едва избежал верной смерти. С трудом добравшись до суши, он снова столкнулся с серьезными проблемами. Куда двинуться с остатками некогда столь значительной армии? Единственной дорогой, открытой ему, была дорога в Тласкалу. Но оправдают ли союзники доверие в этот час испытаний, когда все остальные отказали испанцам в верности?

Кортес решил отважиться на поход к северной оконечности озера Тескоко, чтобы оставить в стороне многолюдные города южнее Теночтитлана. Однако дорога в Тескоко, по-видимому, не была для него легкой. Армия испытывала ужасные страдания от голода и жажды, а тот, кто в поисках пропитания слишком удалялся от товарищей, находил страшный конец в руках враждебно настроенных индейцев. В этот тяжелый час, когда речь шла о простом выживании, испанцы даже перестали придавать какую-либо ценность золоту, из-за которого обычно рисковали жизнью.