Эдуард Геворкян - Цезарь

Наконец, во время галльского триумфа его воины, шагая за колесницей, среди других насмешливых песен распевали и такую, получившую широкую известность:

Галлов Цезарь покоряет, Никомед же Цезаря:Нынче Цезарь торжествует, покоривший Галлию, —Никомед не торжествует, покоривший Цезаря.[37]

Еще раз напомним, что римляне, при всем их уважении к греческой культуре, весьма негативно относились к гомосексуальным связям, практикуемым в греческих городах. Хотя пресыщенная римская знать частенько предавалась такому пороку, все делалось скрытно, в глубокой тайне. Весьма поучителен эпизод, рассказанный Плутархом:

«Под началом Мария служил военным трибуном его племянник Гай Лузий, человек вообще не плохой, но одержимый страстью к красивым мальчикам. Влюбившись в одного из своих молодых солдат, Требония, он часто пытался совратить его, но ничего не достиг. Наконец, однажды ночью, отослав слугу, он велел позвать Требония. Юноша явился, так как не мог ослушаться приказа начальника, но когда его ввели в палатку и Лузий попытался овладеть им насильно, Требоний выхватил меч и заколол Лузия. Все это произошло в отсутствие Мария, который, возвратившись, велел предать Требония суду. Многие поддерживали обвинение, никто не сказал ни слова в защиту юноши, и тогда он сам встал, смело рассказал, как было дело, и представил свидетелей, подтвердивших, что он неоднократно отказывал соблазнявшему его Лузию и не отдался ему, даже когда тот предлагал большие деньги. Удивленный и восхищенный, Марий приказал подать венок, которым, по обычаю предков, награждают за подвиги, и, взяв его, сам увенчал Требония за прекрасный поступок, совершенный в то время, когда особенно нужны благие примеры. Этот случай стал известен в Риме, что немало способствовало третьему избранию Мария в консулы».[38]

Кстати, увенчал Марий морально устойчивого солдата именно венком из дубовых листьев. Какой-то потаенный сарказм проглядывается в недоброжелателе, придумавшем историю о совращении Цезаря. Именно эта деталь — гражданская корона — и заставляет полагать, что ничего подобного на самом деле не было. Слишком складно получается: Марий награждает венком убийцу своего порочного племянника, а другой порочный племянник награждается таким же венком.

Впрочем, оставим этот сюжет для любителей исторических детективов. Сам Цезарь всегда отрицал какую-либо порочащую его связь с Никомедом и даже готов был публично поклясться в этом. Но его нервная реакция, как и следовало ожидать, лишь распаляла врагов на новые насмешки.

Между тем в 80 году до P. X. до провинции доходит весть о том, что Сулла добровольно отказался от диктаторских полномочий. Казалось бы, самое время вернуться в Рим и воспользоваться наградой за доблесть для карьеры. Но к этому времени Цезарь научился считать на несколько шагов вперед. Несмотря на то что впоследствии как-то обронит, что «Сулла не знал и азов, если отказался от диктаторской власти», он понимает, что хоть и бывший, но еще живой диктатор может изрядно попортить ему кровь.

И поэтому он пока остается в армии. После взятие Митилены его направляют для продолжения службы к наместнику Киликии. У Публия Сервилия Исаврика он прослужит два года.

Только после этого вернется в Рим.

В Рим без Суллы.

Дела судейские

После реформ, когда многие важные посты занимали его сторонники, а Сенат, в который он ввел дополнительно триста человек из сословия всадников, был ему подконтролен, Сулла объявил, что отказывается от диктаторских полномочий. Он был уверен, что ему ничто не угрожает, и не только потому, что в Рим был нашпигован его приверженцами. Сулла полагался на свое счастье.

«Сулла, выступив перед народом, стал перечислять свои деяния, подсчитывая свои удачи с не меньшим тщанием, чем подвиги, и в заключение повелел именовать себя Счастливым — именно таков должен быть самый точный перевод слова «Феликс» [Felix]. Сам он, впрочем, переписываясь и ведя дела с греками, называл себя Любимцем Афродиты. И на трофеях его в нашей земле написано: «Луций Корнелий Сулла Любимец Афродиты». А когда Метелла (его жена. — Э. Г.) родила двойню, он назвал мальчика Фавстом, а девочку Фавстой, потому что у римлян слово «фавстон» [faustum] значит «счастливое», «радостное». И настолько вера Суллы в свое счастье превосходила веру его в свое дело, что после того, как такое множество людей было им перебито, после того, как в городе произошли такие перемены и преобразования, он сложил с себя власть и предоставил народу распоряжаться консульскими выборами, а сам не принял в них участия, но присутствовал на форуме как частное лицо, показывая свою готовность дать отчет любому, кто захочет».[39]

Счастливчик Сулла был настолько уверен в том, что при его жизни у него все будет хорошо, что даже не поморщился, когда консулом избрали Марка Лепида, который не скрывал своей неприязни к бывшему диктатору. Но Гнею Помпею, который поддержал Лепида, он все же намекнул на то, что Помпей не очень-то хорошо разбирается в государственных делах. А потом Сулла пророчески добавил, что Помпей сам создал себе соперника.

Расхаживая по Риму с друзьями без телохранителей, он словно демонстрировал свою неуязвимость. И действительно, никто не осмелился напасть на него или призвать к ответу на суде. Вволю насладившись своей безнаказанностью, Сулла отбывает в загородное поместье.

Поскольку он там жил в окружении давних приятелей — актеров, мимов и прочих людей, не пользующихся уважением граждан, то стали ходить слухи, что Сулла устраивает оргии, пьянствуя с утра до вечера со всякой швалью.

Его скоропостижная смерть в начале 78 года до P. X. тоже вызвала кривотолки, среди которых самая экзотическая, будто бы его живьем съели вши, повторив судьбу поэта Алкмана или богослова Ферекида. Скорее всего, это тоже вымысел.

Вернемся к живым действующим лицам.

Цезарь появляется в Риме в тот момент, когда консул Марк Эмилий Лепид поднимает мятеж против сената. Лепид набирает армию, захватывает большую часть Италии и по примеру Суллы собирается взять Рим. Он уже стоит со своим войском у стен города, требуя, чтобы его снова избрали консулом. Но в это время Помпей, выступивший со своей армией в защиту Сената, громит войско союзника Лепида, занявшего Галлию. Союзником мятежного консула был некто Брут, потомок знаменитого римлянина, изгнавшего Тарквиния, последнего римского царя. После того как Брут сдался, на следующий день он был убит, по слухам, людьми Помпея. У Брута остался сын, тоже Брут. Тот самый…