Петр Образцов - Русские гении за рубежом. Зворыкин и Сикорский

«Церковь настаивает на пожизненной верности супругов и нерасторжимости православного брака. К поводам для расторжения брачного союза относятся:

1. прелюбодеяние;

2. вступление одной из сторон в новый брак;

3. отпадение одного из супругов от Православия;

4. противоестественные пороки;

5. неспособность к брачному сожитию;

6. заболевание проказой или сифилисом;

7. длительное безвестное отсутствие;

8. осуждение к наказанию, соединенному с лишением всех прав состояния;

9. посягательство на жизнь и здоровье супруги или детей;

10. снохачество, сводничество;

11. извлечение выгод из непотребств супруга;

12. неизлечимая тяжкая душевная болезнь;

13. злонамеренное оставление одного супруга другим;

14. заболевание СПИДом;

15. медицински засвидетельствованный хронический алкоголизм и наркомания;

16. совершение женой аборта, при несогласии мужа».

Нигде не сказано, что Сикорский развелся с женой еще до отъезда из России, и во всех его биографиях написано, что именно «жена» отказалась выехать к нему в США. Но в Нью-Йорке его обвенчали, а значит, местный православный священник признал его свободным от уз брака. О его хроническом алкоголизме, отпадении от православия, заболевании отсутствовавшим тогда СПИДом и т. д. ничего не известно. Значит, его могли заочно, вдалеке от жены развести с ней согласно пп. 1, 7, 13 или 16. Про аборт г-жи Синкевич мы также не слышали, по п. 13 его тоже обвинить не в чем, по п. 7 и подавно — семья кое-что слышала о его пребывании в Америке, иначе и не знали бы, куда уезжать из Киева через пять лет после того, как Игорь Иванович взошел на трап парохода «Опорто».

Надо полагать, что церковь имела в виду возможность развода женщины после измены мужа. Или мужчина разводится после измены жены. В случае Сикорского произошло именно это. Первая и тоже венчанная жена Игоря Ивановича, оказывается, как и многие другие дуры, даже из высших слоев общества, увлеклась идеями коммунизма еще в 1918 году, разорвала отношения с мужем и его семьей, а вскоре стала жить с каким-то большевиком. Не знаю, сочетались ли они браком, исповедовали ли инессармандовскую идею свободной любви или «стакана воды» (то есть переспать с дамой пролетарию должно было быть проще, чем выпить стакан воды, а даме с пролетарием и подавно), но становятся понятными и отказ Синкевич уехать к мужу, и легкость, с которой она отпустила туда маленькую дочь — для истинной коммунистки это пара пустяков по сравнению с мировой революцией. И очевидно, что ее милое поведение является вполне достаточным основанием для Сикорского считать себя с ней в разводе. И для церкви. Хотя самой процедуры, разумеется, не было и не могло быть.

Что же касается г-жи Синкевич, то с почти стопроцентной вероятностью ее, как дворянку и особенно как истеричную коммунистку, вскорости, в крайнем случае в конце 30-х годов, отправили в солнечный Магадан или вообще на тот свет. Больше всего Джугашвили и его опричники обожали убивать именно коммунистов, даже больше, чем дворян.

Здесь самое время отвлечься от самолетов и вертолетов и поговорить об отношении Игоря Сикорского к прочно утвердившейся в России советской власти. Оказавшись в Париже, Сикорский сразу же попал в поле зрения эмигрантского сообщества, которому знаменитый авиатор вполне мог пригодиться в качестве видного антисоветского, но не политического, а научно-технического признанного гения. Сикорский был приглашен и вступил в ряды «Союза верных» — это такая недолго просуществовавшая организация русских монархистов, где он выступал с докладами о монархических традициях Российского государства и критикой теоретического коммунизма. А в 1925 году, уже в США, он предложил одной из параллельных антисоветских организаций совершенно безумный план свержения безбожной власти в СССР. План состоял в постройке 20–30 гигантских воздушных кораблей типа «Илья Муромец», с помощью которых следовало разбомбить Кремль, высадить десант в Москве и Петрограде, поднять голодающий и, по его мнению, ненавидящий коммунистов и ЧК народ на восстание и возродить Великую Россию во главе с законным наследником престола. Правда, неизвестно с каким…

А вот с чего это вдруг реалистично мыслящий Сикорский предлагал эту фантасмагорическую идею о свержении власти Советов с помощью самолетов? Здесь что-то явно не так, уже в который раз появляются некоторые подозрения. Давайте примем за аксиому, что он делал это не всерьез, а в качестве провокации или даже для поддержания своего реноме антикоммуниста — Игорь Иванович был кто угодно, но только не идеалист и тем более не дурак. Разумеется, получить заказ на производство двух десятков самолетов совсем неплохо, но кто будет платить? Нищие эмигранты? Правительство Франции, которое в том самом 1925 году признало и установило дипломатические отношения с СССР? Да ни в коем разе. Конечно, мы не имеем доказательств, но все это напоминает еще одну операцию «Трест», придуманную НКВД. Напомню, что доблестные чекисты придумали фальшивую антисоветскую организацию, чтобы отвлечь истинно антибольшевистские силы от реальной борьбы с СССР, а также чтобы заманить в Совдепию известных врагов советской власти Бориса Савинкова и Сиднея Рейли. И вот что интересно — происходило это как раз в середине 20-х годов. Неужели?..

Один из следующих самолетов Сикорского французский летчик Рене Фонк решил использовать для установления исторического рекорда — беспосадочного перелета из Америки в Европу. Вообще-то перелет из Старого Света в Новый уже был осуществлен, но по кратчайшему маршруту — из Ньюфаундленда в Ирландию. Расстояние между этими островами не так уж и велико, недаром за тысячу лет до этого перелета Атлантику примерно в тех же широтах пересекли на своих драккарах викинги. А герой войны Рене Фонк решил установить прямое воздушное сообщение гораздо южнее, между двумя великими городами — Нью-Йорком и Парижем. Любопытно, что не наоборот — француз Фонк собирался вылететь именно вылететь из Америки.

Для Фонка, хотя и не только для установления рекорда, Сикорский сконструировал грузопассажирский двухмоторный самолет, которому был присвоен номер S-35. Самолет получился просто огромным, Сикорский даже установил на нем третий двигатель, а также применил уже испытанное новшество — сбрасываемое после взлета дополнительное шасси. Это-то недоработанное шасси и послужило причиной неудачи первой попытки перелета Атлантики. Собственно говоря, до перелета дело вовсе и не дошло — перегруженный и не до конца испытанный S-35 даже не взлетел, а рухнул в овраг в конце взлетной полосы, объятый пламенем — топливом он был заправлен под завязку. Самолет надо было еще некоторое время дорабатывать, но Фонк торопился, ему был необходим рекорд, а в результате два члена экипажа сгорели. Сам-то Фонк и второй пилот успели выбраться из горящей машины. Слава богу, хоть Сикорский не принимал участие в этом предприятии.