Фред Верморел - Sex Pistols - История изнутри
В: Хочу спросить тебя о статье Джека Льюиса, как все это получилось, и что ты думаешь о ней в готовом виде.
СВ: Хорошо, все это получилось потому, что просто накануне вышел один там инцидент в Спикаси, кого-то там покалечили. Джонни Роттен и я оказались под подозрением. Мы всегда (саркастически) что-то такое вытворяем.
Он взял у меня интервью, потому что меня зовут и было ясно, что он начнет мне задавать все эти вопросы — спрашивать меня про насилие и про все эти вещи что я делаю то-то и то, со своими подковырками, представляя себе человека с низким уровнем развития — наверное судя по себе.
И я поставил его в полный тупик, он думал, что он спросит меня и я все ему так и скажу: «Да, я плюю на все я крутой, я порочный, я избил всех людей и расколол их башки надвое». Он-то думал, что все так и будет. Он был совершенно в этом уверен. А я ему сказал все совсем наоборот, что он хотел от меня услышать. Я сказал ему, каким я был милым и начитанным мальчиком и что у меня и в мыслях не было всем этим заниматься, я холил и лелеял хомячков и все такое, понимаешь о чем я? Сделал вид такой, как будто катался как сыр в масле. И он охуенно поддался на это. Они просто такие жирные, что думают булки растут на деревьях. Они просто дураки. Они вообще ни хуя не знают. Тошнит меня от них. Я от них просто физически заболеваю, потому что их не касается то, что творится. Они вообще понятия не имеют, что происходит И они не могут просто, не могут ничего понять. Вот почему, знаешь, когда люди читали как я люблю свою мамочку и как она рада, что я, наконец, нашел, что мне по душе .
Насколько я понимаю, самые разные люди могут посмотреть на фотографию, где я стою и что там я говорю и сказать, что одно с другим не вяжется. Конечно, ума ему не хватает, как большинству взрослых — не хватило ума сделать что-то стоящее.
У взрослых этих вообще нет ума никакого. Как только кто-то перестает быть ребенком, он перестает что-либо осознавать. Неважно сколько тебе лет. Тебе может быть и 99 и ты можешь оставаться ребенком. И пока ты ребенок, ты во все врубаешься, ты знаешь, что вокруг происходит. Но как только ты «подрастаешь»...
... Мне абсолютно не интересно ублажать широкую публику эту. Я просто не хочу, потому что я правда думаю, что они — подонки, меня тошнит от них физически, от широкой публики. Они подонки. Надеюсь, ты это напечатаешь. Потому что мое мнение, что 99% этого говна на улицах из-за того, что они ни хуя не знают о жизни.
В: И что — все люди раздражают тебя?
СВ: Да. Люди и их ебаная поза. Что я хочу — так это заниматься тем, чем нравится, а если кому-то еще это нравится, пусть приходит и берет, понимаешь о чем я? А если никому в этом ебаном мире не нравится, что я делаю, мне по хую. Если даже ни одной копии не продастся, меня это не ебет. Главное мы делаем то, что нам нравится. Нам по кайфу делать это, по кайфу слушать. Я много слушаю наши записи, потому что мне они нравятся. Я думаю, это отличные записи. Иначе я бы не принимал в этом никакого участия. Мне нравится слушать нашу музыку так же, как мне нравится слушать Ramones. Ramones — моя любимая группа, кстати. Но ты понимаешь о чем я?
В: Да. Что ты думаешь о телевидении?
СВ: Ненавижу его и все, что с ним связано. Хуже его не придумаешь — у меня депрессия начинается от ТВ, оно пугает меня. Эта манера как эти пидоры лижут жопу, понимаешь о чем я? Как они говорят: «А сейчас прекрасное то и прекрасное это». Все их слова — полная хуйня, понимаешь о чем я? Зачем все это? Понимаешь о чем я? Я ненавижу неискренность. Если ты делаешь что-то, делай это только потому, что тебе это нравится и ты хочешь это делать. Потому что весь твой барыш — это просто куча помоев. Что ты будешь делать со всеми этими деньгами, к примеру? Я знаю только ОДНО, что можно делать с деньгами (Он и Нэнси смеются). Одну вещь. Вот что я делаю со всеми своими деньгами. С каждым пол-пенни.
В: Ты ходил с Джоном в один технический колледж. Так ведь? Тебе там было нормально или нет?
СВ: Что ты имеешь в виду, работу?
В: Да все. Работу и...
СВ: Я дружил там с Джоном. Я дружил там с черными пацанами — они отличные были, негритосы в этом колледже. Правда клевые, понимаешь о чем я? У них были пластинки реггей и мощные звуковые системы, и они были сами отличные. Но все остальное говно. Я ненавижу работу. Я ничего там не делал. Ни одной вещи. У меня всегда был предлог какой-то. И я вообще не могу работать, не потому что я неумный там, а просто потому что мне все это не интересно. Я неспособен сделать что-то такое, чего я не хочу. Просто не умею. И не умею заставлять себя. Или я хочу чего-то или не хочу.
В: А как ты думал: будет там что-то хорошее?
СВ: Нет, я знал, что все говно. Но ничего другого мне не лезло в голову, да и возраст был такой, что можно было не суетиться, понимаешь?
В: а сколько тебе было, когда ты ушел из школы?
СВ: 15.
В: И что это была за школа?
СВ: На Клиссолд Парк.
В: общеобразовательная, да?
СВ: Мммм.
В: А ты много читаешь?
СВ: Нет, вообще не читаю. Комиксы читаю в основном. Ненавижу книги. Они все скучные. Нравятся только развлекательные книги. И ужасы нравятся.
В: А ты не думаешь, что в книгах есть что-то такое, чего нет нигде?
СВ: Нет. Что они могут мне предложить? Особенно книги и телевидение.
В: Но ведь выбор в смысле книг куда богаче, чем выбор телепрограмм.
СВ: Ладно, если мне покажется, что я что-то хочу узнать, я как-нибудь узнаю об этом, или выясню сам. А о том, чего я не хочу знать... Я не могу сказать, что я люблю книги, но если встанет такая необходимость, что мне надо прочесть книгу, чтобы о чем-то узнать, я с радостью прочту эту книгу. Но я не могу обобщать тут ничего. Я вообще не могу ничего обобщать. Мне ничего особенно не нравится. (Сид с неохотой позволил нам поговорить с его мамой).
СТИВ ДЖОНС
В: Прежде всего я хочу спросить тебя — то, что ты пошел по пути поп-звезды и начал обращать на себя внимание это как-то повлияло на твою жизнь?
СТИВ ДЖОНС: Нет, совсем нет. Да, конечно, на меня обращают внимание, но не как на Джона. Джона за милю узнают. А я могу прийти в паб и никто не будет надоеда^ мне. Большая разница. Со мной все в порядке, я ничуть не изменился, я точно такой же каким был 4 года назад. В: Что, это не коснулось даже повседневной жизни? я полагаю...
СД: Да, тут разница конечно, потому что ты занят другими вещами, чем 4 года назад. И сейчас больше по кайфу.
