Машина Времени. Полвека в движении - Михаил Михайлович Марголис
Я уточнил у Андрея: ропщут ли «машинисты» от того, что из-за его оппозиционности режиму у группы отменяются концерты, то есть снижаются заработки, возникают какие-то препоны на бытовом уровне и прочее? Он ответил в той самой, свойственной ему эмоциональной манере: «А почему такое должно происходить? Я имею дело с нормальным людьми. Никто из музыкантов и административного штаба «Машины» мне никакого недовольства не высказывал. А если бы и сказали, послал бы на х… Поскольку я привык делать в жизни то, что считаю нужным».
Несколько позже я спросил у Макара и про его эпический приговор: «Этот народ, видимо, уже не спасти». Согласен ли он по-прежнему с собственным выводом? Знаете же как иногда бывает. Выскажет человек что-то на взводе, напишет в интернете, а слово – не воробей. Потом бы, может, и смягчил формулировку или акценты переставил, а уже нет возможности. Но Андрею такая возможность и не требуется. Он последователен и уверен в большинстве своих формулировок, в чем я сам убеждаюсь многократно на протяжении нескольких десятилетий. «Сейчас я согласен со своим утверждением еще более, чем тогда, – говорит Макаревич. – И вообще я никого не собираюсь спасать. Хотя у русской интеллигенции есть эта странная тенденция – все время кого-то спасать. Причем, как правило, тех, кто совершенно не желает, чтобы его спасали. Да пошли они в жопу: это их проблемы, а не мои. А в той реплике я подразумевал, что народ оказался гораздо более внушаем, чем я предполагал. Гораздо более невежественным, гораздо более агрессивным, гораздо более падким на то, что я считаю мерзостью.
Удивило ли это меня? Знаешь, да. Когда ты на протяжении долгого времени окружен хорошими людьми, возникает иллюзия, что и до горизонта плотными кругами стоят такие же люди. А это совсем не так. И круг этих хороших людей может быть достаточно тонок. Теоретически мне это известно. Но мы же обманываться рады. Мы хотим выдавать желаемое за действительное. Хотим приблизить хорошее».
Когда нам доводилось общаться с промоутерами, они прятали глаза, не отвечали на вопросы. В итоге стало понятно, что условия их работы с нашим коллективом стали ограниченными. Кем? Как? Они старались не пояснять.
Глава 32
Плюс «Вы», минус Державин
ПОКА «МАШИНУ» БРОСАЛО НА УХАБАХ ИДЕОЛОГИЧЕСКОГО «ФРОНТА» И НЕ ЯСНО БЫЛО, СКОЛЬКО ЕЩЕ ПРОДЛИТСЯ ЭТОТ АБСУРД, УЧАСТНИКИ КОЛЛЕКТИВА ПОТИХОНЬКУ ЗАНИМАЛИСЬ СОЛЬНЫМИ ПРОЕКТАМИ.
Макар создал приятную джазовую коллаборацию Your 5, в которую вошло трио Евгения Борца и духовик Тимур Некрасов, и катался в таком составе по Европе: от Киева и Амстердама до Хельсинки и Стокгольма. Мои передвижения по Старому Свету нередко совпадали с гастрольным графиком Your 5, и я встречался с портретом Андрея в черной шляпе на афишах, расклеенных в центре многих европейских столиц. А в столице российской Макар устроил выставку собственной графики под названием «Женский портрет», причем все изображенные на картинах дамы являлись не реальными людьми, а плодами его воображения. И еще в конце 2015-го в Москве, в подвальном помещении одного из домов на Покровке, открылся уютный джазовый клуб Андрея JAM Club. «Здесь уже сам буду всем рулить, – сказал мне Макаревич. – А из состава совладельцев «Ритм-н-блюз кафе» я вышел, потому что устал. Все же трудно вести дела, когда у заведения четыре отца-основателя».
Александр Кутиков, с присущей ему обстоятельностью, «доводил до ума» в тот период свой диск «Бесконечномгновенно». При этом привычно повторял: «Меня, как и раньше, волнует прежде всего продвижение «МВ», поскольку считаю, что наши сайд-проекты ничего не прибавляют имиджу «Машины», а скорее отнимают у него. Никто из музыкантов «МВ», бывших и нынешних, не создал сольный проект, хотя бы равный любой пластинке «МВ». Всё – на много порядков ниже. И тем не менее я записываю свои альбомы, потому что пробую петь там какие-то медленные, лирические песни, которые не исполняю в группе, ибо в «МВ» у меня сложился образ «героя рок-н-ролла». Да, мне проще исполнять заводные песни, давать форсаж не только вокальный, но и эмоциональный. Но и в своем сольном творчестве я отыскиваю много деталей, которые потом использую в записях «МВ». Это такая продюсерская история. К сожалению, и мой проект уступает «Машине». Я это понимал сразу. «МВ», как все успешные группы, является удачным соединением возможностей и таланта нескольких музыкантов».
Андрей Державин в это время (как потом оказалось – не зря) потихоньку восстанавливал свою «сталкеровскую» программу. И неожиданно для многих представил свой авторский альбом «Бег in the USSR» Владимир Сапунов. Песни, написанные директором «Машины» и «Воскресения», записали не только его легендарные «подопечные», но и еще ряд известных музыкантов: Сергей Галанин, Евгений Маргулис, Батырхан Шукенов. В одной из композиций пел сам Володя. Но открывала пластинку все же «Машина» – темой «На паре крыл». Я спросил Сапунова: почему ты так долго прятал свои песни? Смущался на фоне успеха твоих товарищей – Макаревича, Романова или даже твоего родного брата Андрея? Он ответил: «Нет, такого комплекса у меня не было. Напротив, в начале 1970-х я с местечковым зазнайством считал, что могу делать песни получше, чем «Машина Времени». И на ее концерты тогда не ходил. В период с 1973 по 1980 год я много сочинил и, надеюсь, эти вещи войдут в мою следующую пластинку, которую я полностью, по части вокала, запишу сам. А тогда, в 70-х, я действительно почувствовал, что умею делать песни, исполнять их, но не хочу становиться профессиональным артистом. И позже такое желание у меня не появилось. Я отошел от сочинения музыки и принялся за тексты. Снова что-то получилось. Во всяком случае, доказал себе, что могу и это. Много написал в конце 1980-х – начале 1990-х. Но затем опять переключился на другие занятия. На директорство в «МВ» и «Воскресении». А когда в 2007-м серьезно заболел и пришлось большей частью думать о душе, вновь взялся сочинять».
