Бенджамин Франклин - Жизнь Бенджамина Франклина. Автобиография

Замечание. Мой сын, Вильям Франклин, уполномочен заключать подобные контракты с любым лицом в округе Кемберленд.

Случайно попав несколько дней тому назад в лагерь у Фредериктауна, я узнал, что генерал и офицеры крайне раздосадованы тем, что их не снабдили лошадьми и транспортом, ожидаемыми от этой провинции, как наиболее способной поставить их; из-за распрей между нашим губернатором и собранием не были выделены деньги, а также не было предпринято ни одного шага для поставок. Предполагалось немедленно послать в эти округа вооруженный отряд, чтобы захватить столько лучших фургонов и лошадей, сколько необходимо, и принудить к службе столько людей, сколько нужно для того, чтобы править ими и ухаживать за ними.

Я боялся, что в таких условиях продвижение британских солдат через эти округа, особенно если учесть их настроение и их возмущение против нас, будет сопровождаться многими серьезными неудобствами для населения, и поэтому я охотно взял на себя труд попробовать сначала, что может быть достигнуто честными и справедливыми средствами. Население этих отдаленных округов еще недавно жаловалось собранию, что в стране недостаточное денежное обращение; теперь у вас есть возможность получить и разделить между собой весьма значительную сумму денег, ибо если служба в этой экспедиции продлится сто двадцать дней, — а это более чем вероятно, — то плата за фургоны и лошадей превысит тридцать тысяч фунтов, которые будут вам выплачены серебром и золотом в королевских деньгах.

Служба будет незначительной и легкой, ибо армия едва ли будет делать более двенадцати миль в день и фургоны и вьючные лошади, несущие на себе вещи, совершенно необходимые для благосостояния армии, должны передвигаться вместе с армией и не быстрее; ради блага армии они будут всегда — на марше или в лагере — занимать самые безопасные места.

Если вы действительно, как я надеюсь, добрые и верные подданные его величества, вы можете сейчас оказать весьма желательную услугу и в то же время облегчить ее для себя: три или четыре человека, которые не в состоянии каждый в отдельности выделить из своего хозяйства на плантации один фургон, четырех лошадей и погонщика, могут объединиться: один поставит фургон, другой — одну или двух лошадей, третий — погонщика, а плату вы можете распределить между собой пропорционально. Но если вы, когда вам предлагается такая хорошая плата и выгодные условия, не окажете добровольно вашему королю и стране эту услугу, то ваша лояльность будет под большим подозрением. Дело короля должно быть сделано; столь многочисленные храбрые войска, прибывшие издалека для вашей защиты, не могут бездействовать из-за вашего нежелания сделать то, что от вас разумно ожидается; фургоны и лошади должны быть получены; возможно, будут применены насильственные меры. Тогда ищите вознаграждения там, где хотите: едва ли кто-нибудь проявит к вам участие или сожаление.

У меня нет личной заинтересованности в этом деле, так как кроме удовлетворения от попытки сделать добро, я ничего не буду иметь.

Если этот способ поставки фургонов и лошадей не удастся, я должен буду сообщить об этом генералу в четырнадцатидневный срок. Предполагаю, что гусар сэр Джон Сент-Клэр немедленно вступит в провинцию с отрядом солдат, о чем мне будет весьма прискорбно услышать, ибо я искренно и честно являюсь вашим другом и благожелателем.

Я получил от генерала около восьмисот фунтов на аванс владельцам фургонов; но так как этой суммы было недостаточно, я авансировал дополнительно более двухсот фунтов, и через две недели сто пятьдесят фургонов с 259 вьючными лошадьми двигалось к лагерю. В объявлении была обещана уплата суммы, соответствующей предварительной оценке, в случае если какой-нибудь фургон или лошадь будут утеряны. Но владельцы, ссылаясь на то, что они не знают генерала Брэддока и не уверены, насколько можно надеяться на его обещание, требовали, чтобы я дал им соответствующие обязательства, что я и сделал.

Когда я еще был в лагере, однажды на ужине с офицерами полка полковника Дунбара последний высказал мне беспокойство о своих младших офицерах, которые, по его словам, были в большинстве своем небогаты и в условиях этой местности могли лишь с большим трудом запасаться продовольствием, необходимым для такого долгого похода через пустыню, где ничего нельзя купить. Я посочувствовал их положению и решил попытаться как-нибудь облегчить его, ничего, однако, не сказав ему о своем намерении. На следующее утро я написал в комиссию собрания, располагавшую некоторой суммой общественных денег, горячо рекомендуя рассмотреть положение этих офицеров и предлагая послать им в подарок предметы первой необходимости и напитки. Мой сын, обладавший некоторым опытом лагерной жизни и знакомый с ее нуждами, составил для меня список, который я приложил к моему письму. Комиссия приняла это предложение и проявила такое усердие, что припасы, сопровождаемые моим сыном, прибыли в лагерь одновременно с фургонами. Они состояли из двадцати тюков, содержавших каждый: шесть фунтов кускового сахара, шесть фунтов хорошего сахара Muscovado, один фунт хорошего зеленого чая, один фунт чая hohea, шесть фунтов хорошего молотого кофе, шесть фунтов шоколада, полцентнера лучших белых бисквитов, полфунта перца, одну кварту лучшего белого уксуса, один глочестерский сыр, один бочонок с двадцатью фунтами хорошего масла, две дюжины бутылок старой мадеры, два галлона ямайского рома, бутылку горчицы в порошке, два хорошо прокопченных окорока, полдюжины сушеных языков, шесть фунтов риса, шесть фунтов изюма.

Эти тюки, хорошо упакованные, были взвалены на двадцать лошадей; каждый тюк вместе с лошадью предназначался в подарок одному офицеру. Они были приняты с большой признательностью, и в письмах ко мне командиры обоих полков в самых любезных выражениях благодарили меня за внимание. Генерал также был очень доволен моей помощью в поставке ему фургонов и охотно оплатил по счету все расходы; при этом он неоднократно благодарил меня и просил и в дальнейшем помогать ему, посылая провизию. Я взялся и активно занимался этим, пока мы не услышали о его поражении; на эту работу я авансировал из своих собственных денег более тысячи фунтов стерлингов, на которые дослал ему счет. К счастью для меня, счет попал в его руки за несколько дней до битвы, и он немедленно переслал мне ордер на получение круглой суммы тысяча фунтов, оставив остаток до следующего расчета. Я считаю эту оплату большой удачей, так как остаток я уже так и не смог получить; но об этом после.