Фридрих Тибергер - Царь Соломон. Мудрейший из мудрых

Услышав о смерти Давида, правитель Тира послал в Иерусалим делегацию, чтобы выразить свое соболезнование и заявить о дружбе. Соломон принял все заверения, между двумя царями началась переписка, о которой упоминает Иосиф Флавий, заявляя, что и спустя тысячи лет все еще можно увидеть сохранившиеся копии писем в государственных архивах Тира. Он цитирует письма по греческим источникам. Сравнивая их с краткими упоминаниями в Книге Царств, становится ясно, что он слегка поправил текст, придав ему более художественную форму, ничего не добавив от себя. Аналогичный фрагмент из Книги Паралипоменон, напротив, необычайно подробен, здесь изложение планов Соломона художественно организовано, чтобы произвести соответствующее впечатление на верующих, а мысли выражены таким образом, что оказались актуальны и для будущих времен, поэтому они мало связаны с содержанием писем Хирама.

Следовательно, Книга Царств является более ранним источником, там говорится, как Соломон произвел впечатление, заказав намного больше строительных материалов, чем Давид, а также попросил о присылке мастеров-строителей и ремесленников для возведения Храма. В конце послания он спрашивает, что требует Хирам взамен.

Последний тотчас откликается на предложение Соломона, сообщив, что лично привезет строительные материалы по морю в тот порт, который назовет Соломон (видимо, это была Яффа), откуда товары должны перевезти в Иерусалим за счет Соломона. Тот также отвечает за содержание рабочих. Кроме того, Соломон должен был ежегодно платить Хираму 20 000 кор пшеницы и 20 кор масла (примерно 73 000 гектолитров пшеницы и более 15 галлонов масла). Союз с Соломоном оказался материально выгодным для Хирама, но все это вполне соответствовало далеко идущим планам израильского царя.

Однако строительство в Иерусалиме требовало и огромного количества драгоценных металлов, прежде всего золота, часть которого пришлось одолжить у богатого финикийского соседа. Всего было получено 120 талантов золота (примерно 50 килограммов) (3 Цар., 9; 14). В свою очередь, Хирам потребовал гарантий и получил полосу Галилеи, граничащей с Тиром, состоящую из двадцати деревень вместе с их имуществом (3 Цар., 9: 11). В сообщении об этих событиях есть странный эпизод. Хирам проехал по полученным землям, после чего заявил: «Что это за города, которые ты, брат мой, дал мне?» (3 Цар., 9: 13). Подобная форма обращения между правителями может указывать на их личную встречу. Видимо, Соломон воспользовался визитом Хирама в свою страну, чтобы лично приветствовать дружественно настроенного по отношению к нему правителя.

Возможно, что в этой связи оба обсудили планы для совместного строительства кораблей на Красном море и характер торговых экспедиций в Офир, о которых говорится в той же самой главе, в 28-м стихе. Но когда Хирам увидел эти деревни, как говорится в Библии, он называл их «землею Кавул» (непригодной), «как называются они до сего дня». Что же означало это ироническое слово, сказанное Хирамом?

Если, как утверждают многие, Хирам отказался принять данную территорию, то, без сомнения, он потребовал компенсации, слово «Кавул» выражает неуважение со стороны того, который, улыбаясь, замечает, что его не так-то легко одурачить. Но в этом случае предполагается, что Соломон предложит другой кусок земли или даст его в качестве залога. Более того, союз между двумя царями, возможно, находился на грани разрыва, так что любое сотрудничество в дальнейшем оказывалось просто невозможным.

Правда, прямых свидетельств сказанному не сохранилось. Однако во Второй книге Паралипоменон (8: 2) содержится определенная информация; несмотря на ее краткость, понятно, что она не могла быть привнесена в более позднее время: «Соломон обстроил и города, которые дал Соломону Хирам, и поселил в них сынов Израилевых». Такая форма изложения материала характерна для всего Паралипоменона.

Отмеченный нами отрывок явно относится к местности, занимаемой двадцатью деревнями, расположенными на границе с Финикией. Правда, кажется слишком опрометчивым вывод, что, отдав долг, Хирам сразу же возвратил города Соломону; но что тогда означало «поселил в них сынов Израилевых»?

Вопрос разрешается просто: в отрывке говорится о возвращении городов Соломону поле того, как за золото было уплачено. В то время Соломону приходилось восстанавливать дворцы, застраивать территории вновь и снова заселять их израильтянами, поскольку, вероятно, в переходный период там жили финикийцы, которые теперь вернулись в свои собственные дома. Сказанное подтверждает, что полоска земли была отдана Хираму не навсегда, но была предложена в качестве залога.

Кроме того, в течение данного периода территория рассматривалась как финикийская земля, жители возделывали ее в течение нескольких лет в соответствии с собственными обычаями. Именно в получении урожаев прежде всего и были заинтересованы финикийцы.

Следовательно, язвительное замечание Хирама следует рассматривать не как отказ от предложенного огромного залога, который назывался «Кавул» и уже упоминался в Книге Иисуса Навина (19: 27). Флавий тоже знал это место, название сохранилось до настоящего времени в виде названия деревни, расположенной к юго-западу от Акры.

Видимо, Хирам полагал, что вся остальная земля похожа на «Кавул», возможно, конечно, что в собственных интересах он преувеличивал потребность в городах. Тогда каково уничижительное значение слова «Кавул»? Торчинер приводит схожее по звучанию арабское слово и в своем переводе Библии использует определение «дурная земля». В. Флеминг в «Истории Тира» (1915) видит в слове искаженное еврейское Ke-bal, что приблизительно означает «почти ничего». Отметим, что поиск истинного значения слова важен в том случае, если соотносится с названием хотя бы одного из городов. Для нас важно лишь то, что в этом эпизоде высветились такие характерные особенности отношений между Соломоном и Хирамом, как племенная зависимость, передача или захват территории.

Не так-то уж важно, что слова Хирама отчасти заключали в себе издевку, отчасти загадку, главное, что они сохранились в памяти последующих поколений. Взаимоотношения Соломона с царицей Савской, восторг, который она испытывала и который побудил ее совершить путешествие в Иерусалим, также связаны со склонностью загадывать загадки. Хотя и здесь присутствуют (как один из мотивов предпринятого ею визита) экономические причины.

В ту пору было принято придумывать и разгадывать загадки, это было нечто вроде игры. Благодаря своей форме они не требовали присутствия партнера, как то происходило при игре в кости или других играх на досках. Более того, открывался простор для расширения кругозора и познания языков.