Робин Брюс Локкарт - Сидней Рейли: шпион-легенда XX века

Прошло еще три месяца. В сентябре 1927 года в «Известиях» была помещена довольно безобидная публикация, в которой предполагалась связь между Рейли и «бывшим белым офицером Бунаковым». В ней приводилась выдержка из письма, авторство которого приписывалось Рейли: «Единственная возможность уничтожить большевизм заключается в организации бесчисленных нападений на комиссаров». Вот, собственно, и все то «конкретное», в чем большевики смогли его уличить.

В том же месяце советская пресса сообщила о начале процесса над пятью террористами, метнувшими бомбы в здание ленинградского «Коммунистического клуба» в июне 1927 года. Отчеты о процессе оказались весьма любопытными. Заместитель председателя Верховного суда и главный обвинитель Катанян заявил, что все пять террористов находились в «тесном контакте с английской секретной разведывательной службой». Вскоре в московской прессе появилось другое сообщение: «В прошлое воскресенье ГПУ сообщило о начале судебного разбирательства над шестью английскими шпионами». В этой же статье упоминался и Рейли в роли «британского шефа, руководившего террористическими актами в Советской России» и «неофициального агента Черчилля».

Но если русские так или иначе убили Рейли в 1925 году, каким образом он мог «руководить» террористическими актами в 1927-м? Или это был другой Рейли? А может быть, русские позволили ему ускользнуть меж пальцев? Что же мешало русским немедленно объявить о его поимке, выставив Рейли агентом «дьявола» Черчилля и британской секретной службы? Почему два года вокруг его имени стояла гробовая тишина ив 1927 году вдруг заговорили о том, что Рейли все-таки схвачен? Разве могли блестящие умы, разработавшие операцию «Трест», не видеть наивности собственной пропаганды?

Ситуация запуталась еще сильнее, когда один бывший белогвардеец, бежавший из сибирской тюрьмы в польский город Щецин в октябре 1927 года, заявил, что Рейли жив, однако сошел с ума и теперь содержится в Орле.

В том же году палата общин снова подняла вопрос о деятельности бывшего агента. Инициатором выступил представитель компартии Великобритании, член парламента, господин Саклатвала. Из МИД поступил ответ, что Рейли действительно работал в 1918 году вместе с Робертом Брюсом Локкартом, а о его внедрении в Россию в 1925 году МИД известно… из газет! «У меня нет никакой информации о намерениях Рейли посетить Россию в 1925 году за исключением той, которая проходила через прессу», – заявил Локер-Лэмпсон, будущий помощник секретаря парламента от МИД. Да, можно понять официальную позицию правительства. Конечно, МИД не признался бы, что имел дело с агентами СИС, да и любое другое правительство никогда не рискнуло бы открыто объявить, что вплотную работает с разведкой.

В ноябре в Ригу снова поступили данные из Москвы, утверждавшие, что Рейли жив. Сообщалось, что его пытали и все «добровольные признания» агента были вырваны обычными жестокими методами ГПУ.

Советские палачи работали грубо, но эффективно. Обычно на жертву надевали смирительную рубашку и привязывали к голой железной койке с кляпом во рту. Лежа без еды и питья, полностью стесненный в движениях и не имея возможности даже отправить естественные надобности, человек со страхом ждал очередного визита истязателей с резиновыми дубинками. Самоубийства в тюрьмах являлись обычным делом. Ко времени исчезновения Рейли число казней, совершенных ЧК и ее последователями из ГПУ, как говорят, превысило 250 тысяч. Не учитывая сосланных в Сибирь, по всей стране насчитывалось один миллион триста тысяч заключенных, которые содержались в 6 тысячах тюрем. Несомненно, в такой «мутной воде» ГПУ не составило бы никакого труда должным образом обработать даже такого важного заключенного, как Рейли.

Лондонские страсти постепенно улеглись, и лишь два сердца продолжали болеть за судьбу Рейли. Первое принадлежало Пепите, второе – Кэрил Хауслендер. Ни одна из женщин не могла с уверенностью сказать, что же случилось с главным мужчиной их жизни. Кэрил продолжала любить Рейли, несмотря на то что он бросил ее ради Пепиты. Не оставляя своих мистических опытов целых десять лет после исчезновения Рейли, она рассказывала друзьям, что в посещающих ее озарениях видела любимого в тюремной камере с «кем-то еще, кто разделяет его страдания». Без сомнений, Кэрил была убеждена, что «общается» с Рейли, и если на секунду поверить в мистику, то, в соответствии с опытами Хауслендер, он должен быть жив вплоть до 1935 года.

После всех этих противоречий, щедро приправленных советской прессой в 1927 году, что только запутывало положение, в Москве о Рейли снова воцарилось загадочное молчание. Зато ходило множество невероятных слухов. Из одних следовало, что Рейли еще жив, из других – мертв, из третьих – сбежал из тюрьмы, но тюрьмы при этом назывались самые разные. Тишина в Москве ничем не отличалась от тишины в МИ-5, британской контрразведке, где подозревали, что Рейли вступил с большевиками в сговор. Полагали, что он мог продаться большевикам, в первую очередь из-за огромных долгов. Однако если бы Рейли действительно работал на большевиков, то рано или поздно это все равно стало бы очевидным. Не срабатывал на подобную версию и тот аргумент, что Рейли уроженец России. После Октябрьской революции в мире появилось огромное число несчастных русских, не раз менявших гражданство, подданство и страну проживания. Наконец, появился, вероятно, самый нелепый слух: Рейли работал на советскую разведку в Китае.

Существует еще одна версия, предполагающая, что Рейли сам инсценировал свою смерть на финской границе, как он это уже сделал однажды в юности, исчезнув из Одессы. Поняв сущность «Треста» и осознав, что столько лет жизни и борьбы с большевизмом потрачены впустую, он мог снова раствориться где-нибудь в Южной Америке. Эта теория вполне объясняет двухлетнее молчание русских. Когда в ГПУ убедились, что британцы знают о Рейли ровно столько, сколько и они, в целях пропаганды была запущена «утка» о пленении и дальнейших «признаниях» агента. ГПУ прекрасно понимало, что, пока Рейли не появится в поле зрения британцев, про него можно плести все что угодно для полной дискредитации в глазах общественности. Не берусь судить, насколько правдоподобна эта версия, но Дзержинский, который в 1925 году был еще жив, прокручивал и более хитроумные комбинации.

Когда в 1931 году газета «Ивнинг стэндад» опубликовала серию мелодраматических очерков о приключениях Рейли в России, автором которых была Пепита, или, как она их подписала, «Жена Сиднея Рейли», палата общин вновь обратилась в МИД с требованием надавить на советское правительство и выяснить судьбу агента. Результатом публикации очерков стало появление в Лондоне Маргарет, до сих пор проживавшей в Брюсселе. С точки зрения закона, она, и только она, являлась миссис Рейли, и, следовательно, ей причиталось несколько тысяч фунтов с газеты, причинившей моральный ущерб. Издатели очерков Пепиты отдельной книгой Элкин, Мэтью и Мэррот также попали в поле зрения Маргарет, и книга была изъята из продажи после того, как было напечатано всего лишь две тысячи экземпляров. Понимая всю щекотливость ситуации, газета и издатели книги урегулировали этот вопрос за закрытыми дверями суда, и двоеженство Рейли не получило тогда публичной огласки.