Леннарт Дальгрен - Вопреки абсурду. Как я покорял Россию, а она - меня

Я не мог поверить услышанному. Когда он закончил, я спросил:

– Но разве с этим ничего нельзя поделать? Неужели нельзя было обратиться в газеты, чтобы все узнали правду?

Зуев ответил вопросом на вопрос:

– А вы мне верите?

Я не сказал ни «да» ни «нет».

Он обреченно вздохнул и, глядя в сторону, заключил:

– Вот видите – кто же поверит в такую историю?

ПУТИН, ЖУКОВ, КАМПРАД

Я очень хотел, чтобы Ингвар Кампрад встретился с президентом Владимиром Путиным. Мне казалось, что эти два человека непременно найдут общий язык. Для Ингвара встреча с Путиным, конечно, стала бы ключом, который в будущем мог распахнуть перед нами не одну дверь. Путину, вероятно, тоже было бы интересно встретиться с известным и серьезным бизнесменом, который считает Россию страной, приоритетной для инвестиций.

Ингвар относился к этой идее не без интереса, но далеко не с таким энтузиазмом. Однако зимой 2005 года мне удалось убедить его написать Путину письмо на немецком языке, которое передали лично президенту. Конечно, наивно было предполагать, что это сработает, но нам говорили, что Путин читал его, и, поскольку в нем поднимались вопросы экономического характера, передал его вице-премьеру Александру Жукову. Не исключено, впрочем, что это решение было принято кем-то из президентской администрации.

Узнав, что наше послание «расписано» Жукову, я расстроился и подумал, что стоит оставить эти попытки. Но Ингвар не терял оптимизма: встретиться с вице-премьером следует непременно. Я пообещал организовать эту встречу в кратчайшие сроки.

Ингвар несколько раз общался с Жуковым, обсуждая ситуацию в стране и мире. Вице-премьер подчеркивал, что российское правительство поддерживает деятельность ИКЕА в России и готово содействовать в реализации нашей инвестиционной программы. Ингвар повторял, что Россия является для ИКЕА приоритетной страной. Эти встречи неизменно проходили в обстановке взаимного доверия и уважения. Как-то я вновь оказался среди людей, с которыми можно было обсудить возможность встречи между Кампрадом и Путиным. Один из присутствующих сказал по-русски, что ИКЕА вряд ли захочет встречаться с президентом. Я поинтересовался, почему. Не знаю, говорили они серьезно или шутили, но ответ был такой: «ИКЕА же на всем экономит, а по нашему таксометру встреча с Путиным будет стоить 5-10 миллионов долларов, которые вы никогда не заплатите». Инстинктивно я почувствовал, что, пожалуй, будет лучше не развивать эту тему, и ничего не ответил.

БИЗНЕСМЕН ГОДА

Оглядываясь назад, я вспоминаю 2004-й как самый насыщенный, бурный, тяжелый, беспокойный и поучительный год в моей жизни. И вместе с тем я никогда бы не захотел его пропустить. Мы боролись за то, во что верили, и видели результаты наших усилий. Раньше о нас писали в основном что-то плохое, а теперь – только хорошее. На гала-концерте в Москве журнал GQ объявил меня бизнесменом года, и это, конечно, лестно. После всех испытаний это была наша победа. Для меня самое главное в этом году – то, что каждую секунду я был полностью увлечен происходившим вокруг. Ни минуты покоя, когда можно бы заскучать. Все по максимуму, с полной самоотдачей, любить – так любить, ненавидеть – так ненавидеть. Это для меня и есть Россия, если описать ее в двух словах.

Когда сотрудника ИКЕА объявляют бизнесменом года, он рассуждает примерно так: награды получать приятно, главное – не подумать, что на этом можно успокоиться. По большому счету это не столько мои личные заслуги, сколько результат работы всех, кто трудится в ИКЕА. Так что, хоть у нас и не в чести «медали», но эту, пожалуй, стоит принять и разделить со всеми, кто работает со мной вместе

ГЛАВА 11

ЗАКУПКА И ПРОИЗВОДСТВО

НЕДОБРОЖЕЛАТЕЛЯМ – ТВОРЧЕСКИХ УСПЕХОВ

Несмотря на то, что наша закупочная организация начала работать в России еще в конце 1980-х, объемы закупок и количество российских поставщиков ИКЕА росли незначительно. Закупать что-то в России оказалось на удивление непросто. Подозрительное отношение к иностранцам, устаревшая структура производства, недостаток предпринимательского духа и категорическое нежелание внедрять более высокие стандарты качества, необходимые для экспортной продукции, – вот, пожалуй, главные причины, по которым российские промышленники не могли обеспечить конкурентоспособность своей продукции.

Мы, со своей стороны, не могли как-то исправить ситуацию, поскольку вся система производства рассыпалась одновременно с Советским Союзом.

Решение о выводе в Россию розничной сети ИКЕА автоматически подразумевало необходимость увеличить объем закупок в России. Для успеха нашего бизнеса жизненно необходимо было, чтобы значительная часть продаваемых у нас товаров производилась в России. В долгосрочной перспективе эти товары мы предполагали продавать не только в этой стране, но и по всему миру.

Когда Ингвар Кампрад приезжал в Россию, на предприятиях наших поставщиков он проводил не меньше времени, чем в новых магазинах и торговых центрах. Таким образом он стремился подчеркнуть: ИКЕА уделяет вопросу сотрудничества с российскими поставщиками первоочередное внимание. Вопросы закупки и производства всегда обсуждались в ходе встреч Ингвара с представителями российской власти.

Битва за увеличение объема закупок в России оказалась долгой и трудной. Мы должны были с нуля выстроить совершенно новую схему сотрудничества с поставщиками и потратить уйму времени и сил на подготовку молодых российских специалистов. Наши закупщики проводили часы, дни, недели и месяцы в поездах, в бесконечных командировках по предприятиям наших поставщиков. Мы пытались наладить сотрудничество с Ассоциацией предприятий мебельной и деревообрабатывающей промышленности России, которая то помогала нам, то пыталась чинить препятствия. Руководство этой организации понимало, что сотрудничество с ИКЕА открывает перед российскими мебельщиками новые возможности, но одновременно с этим опасалось нашего выхода на российский рынок.

Мы искали поддержки у российского Министерства промышленности. И оно тоже неоднозначно относилось к нам.

В апреле 2002 года в Веймаре (Германия) в присутствии президента Путина мы подписали с министерством договор. Суть его была довольно проста: ИКЕА обязуется предпринять все меры к тому, чтобы довести объем закупок в России до определенного уровня и содействовать развитию и модернизации предприятий российской мебельной промышленности, а российское руководство в свою очередь обещало оказывать нам содействие в этой работе. Мы подписали этот довольно однобокий документ только потому, что наши обязательства полностью совпадали с нашими собственными целями и задачами и мы хотели продемонстрировать это руководству России. Кроме того, это было важно в контексте продолжающихся переговоров о снижении импортных пошлин. Российской же стороне подписать такой договор ничего не стоило, поскольку он не накладывал на нее никаких реальных обязательств. ИКЕА до сих пор не удалось довести объем закупок у российских поставщиков до заявленного в договоре уровня – и не потому, что мы мало над этим работаем, а потому, что эта задача оказалась существенно более сложной, чем мы могли предположить. Тем не менее мы не жалеем о том, что подписали его.